Трое суток вместе с «Боотуром»

«Чья «птичка» висит?» – острый, словно бритва-опаска, вопрос разрезает эфирную тишину. Наш неспешный полуночный разговор с комбатом в его командирском блиндаже, понятное дело, прерывается. Ещё секунду назад излучавшее спокойствие лицо «Злого» обретает подходящие его позывному черты.

Все напряженно молчат. Комбат берет в руки рацию и уже сам повторяет вопрос. Выждав несколько секунд и не получив ответа, коротко бросает: «Х….те его!» Тут же хватает автомат и выбегает из блиндажа. Следом за ним рванули все, кто находился в этом достаточно уютном солдатском пристанище посреди густого хвойного леса где-то на западе Луганской Народной Республики.

Лес чудес

Этот произошедший на моих глазах эпизод как нельзя точно характеризует повседневную ратную жизнь нашего легендарного добровольческого батальона «Боотур», в прифронтовом расположении которого мы с оператором Евгением Петровым и примкнувшим к нам известным певцом Эрхааном провели три насыщенных самыми разными событиями дня.

С одной стороны, располагающий к умиротворению чистейший свежий воздух раскинувшегося на десятки километров вокруг соснового бора. Птички поют. Заливисто так, что хочется закрыть глаза и помечтать о чем-нибудь хорошем.

С другой стороны, снующие туда-сюда бойцы с полной выкладкой. Укрытые маскировочной сеткой блиндажи и военная техника. А главное, не такой уж частый, но непрекращающийся грохот орудий. Все это говорит о том, что где-то совсем рядом идут бои.

Ближе к ночи в небо поднимаются совсем другие «птички». Они не поют, а жужжат. Это те самые дроны, которые ни днем ни ночью не дают покоя солдатам. Впрочем, то же самое происходит и на той стороне. Наши дронщики тоже не лыком шиты.

Сами бойцы называют этот ставший совсем недавно родным для батальона сосновый бор лесом чудес. Недавно здесь шли ожесточенные бои. Соответственно, было создано множество минных полей. Вот черный солдатский юмор и родил поговорку: лес чудес – заходишь с ногами, выходишь без…

Что в хозяйстве?

Нас сразу предупредили, чтобы без сопровождения никуда из расположения не выходили. Хотя именно здесь в свое время базировался инженерный батальон, который и занимался разминированием местности. Но, как говорится, береженого Бог бережет.

А вот на изучение самого хозяйства, то бишь расположения батальона, с его многочисленными блиндажами, укрытиями, складами, баней и даже пекарней, нам был дан полный карт-бланш.

Надо сказать, хозяйство добротное. В блиндажах полный порядок, чисто, насколько позволяют полевые условия. Почти во всех есть телевизоры. Так что ребята в курсе новостей.

Есть постирочная зона со стиралками-полуавтоматами. Как таковой отдельной столовой нет. В каждом блиндаже готовят еду сами. Причем ассортимент продовольственного склада довольно разнообразен. Но свежего мяса, конечно, нет. Хранить негде.

Потому самым ходовым мясным продуктом является тушенка. Причем очень качественная. На гражданке такую не встретишь. На каждой полукилограммовой банке стоит штамп – «не для продажи».

Нам тушенка, что называется, зашла. А вот солдатам она все уже приелась. Потому они, если позволяет боевая обстановка, не упускают возможности раздобыть какую-никакую дичь.

Ну, и гуманитарка доходит самая разнообразная. За что бойцы не устают благодарить волонтеров в тылу и работников опорных пунктов Единого координационного центра (ЕКЦ) помощи военнослужащим РС(Я) в Ростове и на Донбассе.

Хочу в «Боотур»!

Возможно, именно по причине того, что снабжение «Боотура» по многим позициям организовано лучше, чем в регулярных частях, сюда стремятся попасть не только добровольцы. Слухами, как говорится, земля полнится.

Уже в первый день пребывания в батальоне сделал неожиданное для себя открытие. Принято считать, что в составе «Боотура» только выходцы из Якутии. Во всяком случае первые сводные отряды были сформированы только из якутян.

На самом же деле сегодня здесь кого только нет. И крымчане, и москвичи, и ростовчане, и дагестанцы, а также выходцы из других российских регионов. В общем, самый что ни на есть интернационал.

Больше того, среди бойцов немало таких, кто отслужил по контракту и вернулся домой, но со временем снова попросился на фронт. Причем именно к боотурам. Хотя это совсем не просто. Ведь на распределительном пункте добровольца могут определить куда угодно. Особенно если воинская специальность востребованная.

– Как это им удается? – спрашиваю у комбата.

– Очень просто. Они ставят меня в известность, а я выхожу на командование части, к которой прикомандирован наш батальон, либо напрямую в распределительный пункт и прошу, чтобы такого-то бойца отправили к нам. Отказов еще не было, – отвечает «Злой».

Как на рыбалке. Почти

Тем временем стемнело. Дело шло к первой ночи посреди «леса чудес». Разместили нас в свободном блиндаже саперов, которые на тот момент были на выезде. Замполит Иннокентий с позывным «Солист» распорядился выделить спальники.

Каждый устроил себе спальное место на лежаках. Оператор Женя умеючи от души натопил буржуйку. Пустовавшая землянка быстро наполнилась теплом.

Женя у нас ко всему прочему еще знатный охотник и рыбак. Так что ему, впрочем, как и Эрхаану, было не привыкать. А вот мое изнеженное городским комфортом тело так и шептало: «Прими душ». «Какой, к черту, душ?!» – выругался я молча и отправил тело ко сну.

«Прямо как на рыбалке где-то в охотничьем домике. Вот если бы не шумела артиллерия», – прошептал Женя, и уже через пару минут раздался знакомый по совместным командировкам храп.

То не гроза, то арта

Проснулся рано. Часа в четыре утра. Проснулся не от храпа, не по нужде, не от дискомфорта в спине, а от грохота орудий. Причем он был непрекращающийся и достаточно близко. Как будто сильная гроза прямо над головой.

В каждую командировке на СВО с трудом, но начинаешь привыкать к гулкому эху артиллерийских выстрелов. Даже начинаешь примерно понимать, где вылет, а где прилет. Но такую долгую канонаду слышал впервые.

Вышел из блиндажа. Темень, а горизонт на расстоянии трех-четырех километров озаряется всполохами от выстрелов. Зрелище, конечно, красивое и вместе с тем страшноватое. «Ответить» ведь могут в любую минуту.

Оглядываюсь вокруг. Из блиндажей вышел не я один. «Наши бьют?» – спрашиваю у соседа справа. «Ага. Только что-то слишком долго и много», – отвечает он.

Как потом выяснилось, войсковая разведка с помощью дронов обнаружила достаточно крупное сосредоточение противника с целью ротации под покровом ночи, и было принято оперативное решение долбануть из всего, что есть, по месту скопления всушников.

В общей сложности обстрел длился почти полтора часа. Это к вопросу о наличии в войсках артиллерийских боеприпасов. Мы собственными ушами и глазами убедились, что на данном участке фронта они в избытке. «Совсем спать не дала наша арта», – добродушно ворчали с утра боотуры…

Небо-33

На следующий день, прознав, что намечается выезд на так называемый «резерв» для проведения небольшой ротации, напросились, чтобы взяли нас с собой. «Злой» подумал и согласился. При этом настоял, что будет лично сопровождать нашу небольшую творческую группу.

«Обузой не будем. Чем можем, тем поможем», – заверяем мы комбата и после недолгих сборов отправляемся в путь на двух уже овеянных легендами «Соколах».

Хотя «Боотур» обосновался на данном участке фронта относительно недавно, но наших узнают на всех блокпостах и пропускают без лишних проверок и расспросов. Гражданские, да и военные с любопытством поглядывают на наши вездеходы.

Вскоре сворачиваем в соседний с основной базой лесной массив. Здесь обстановка уже совсем другая. То тут, то там видны следы свежих разрывов. Военная техника чаще встречается. То и дело чуть ли не из кустов появляются бойцы других подразделений. Один из них предупреждает: «Парни, поглядывайте за «птичками». Уж больно активизировались».

Долго ждать не пришлось. Буквально пару минут спустя раздались автоматные очереди. «Птичку» сбить пытаются», – поясняет «Злой». Ускоряемся, но тут же метрах в 50-ти аккуратным рядком ложатся три минометных прилета. Можно сказать, пронесло.

«Прощупывают, гады. Координат четких нет. Иначе по-другому били бы», – успокаивает комбат, поглядывая на мое о многом говорящее лицо.

Чуть позже, когда добрались до «резерва», снова и снова приходилось слышать по рации команду «Небо-33», после которой все молча прятались в хорошо оборудованные блиндажи. Этот сигнал означает, что в небе очередной беспилотник-корректировщик, а то и «камикадзе» (одноразовый дрон, снаряженный взрывным устройством).

Как оказалось, это после ночного, судя по всему, кошмарного для всушников обстрела, противник стал методично изучать лесной массив на предмет замаскированных орудий и другой боевой техники. При этом какой-то артиллерийской ответки с их стороны так и не последовало.

Поговорив с бойцами, выжидаем паузу между очередными «Небо-33», быстро грузимся в «Соколы» и не менее быстро возвращаемся на базу.

Ночная охота

А вечером случился тот самый непрошеный визит «птички», с которого начал репортаж. Подстрелить беспилотного «гостя» не удалось. После первых же выстрелов он резко поднялся на большую высоту, набрал скорость и был таков, растворившись в кромешной тьме мартовского неба.

– Прямо к нам они все-таки редко залетают. Совсем обнаглели. Ну ничего, в следующий раз подловим, – говорит боец с позывным «Медведь».

Кстати, он из Вилюйска. Потому с особой теплотой отзывается об окружающей природе на новых позициях батальона: «Прямо как дома. Песок да сосны. Правда, окапываться сложнее. На прежних позициях хоть и месили грязь, но зато окопы получались гораздо надежнее».

– Вообще эти «птички» достали уже. Совсем покоя не дают. Что в «резерве», что тем более на передке, а теперь и здесь, – подключается к разговору боец с позывным «Илин».

Поэтому бойцы каждый вечер выходят на ночную охоту. Преимущественно, конечно, якутяне. Навыки-то есть у каждого.

Примечательный факт. Когда «Боотур» занял свои позиции на данном участке, случился казус. Охваченные охотничьим азартом бойцы стали сбивать все подряд беспилотники.

Среди них оказалась пара дронов соседей из прославленного северокавказского батальона. Те пришли с претензиями: «Мужики, своих-то зачем сбиваете». «Так предупреждать надо. Рация на что», – парировали земляки.

На том и порешили. Никакого конфликта, конечно, не случилось. Наоборот, теперь наши учат соседей азам охоты на дроны. Те откровенно признались, что до прихода боотуров сбить беспилотник прямым выстрелом удавалось крайне редко.

У солдат сейчас такая охота очень востребована. И дело не только в обеспечении относительной безопасности для сослуживцев. Довеском к удачной охоте идет еще и вознаграждение. Есть официальный прейскурант на каждый вид дронов. Самая жирная в этом плане «птичка» – «Баба Яга» (тяжелые беспилотники, способные нести несколько зарядов общим весом до 60 кг).

До встречи в Харькове

За время пребывания в батальоне несколько раз приходилось слышать от комбата следующий ответ на дежурный вопрос подчиненных о том, куда направился командир: «Как это куда? Харьков брать!»

В этих словах вся натура «Злого». Несмотря на такой грозный позывной, он любит и умеет пошутить, расположить солдата к себе. Вместе с тем он крайне требовательный и добивается выполнения задачи. А задача у батальона, полка, дивизии и всех других частей на этом участке фронта одна – идти на Харьков.

Поэтому, когда прощались на опушке «леса чудес», бросил ему: «До встречи в Харькове». «Обязательно», – ответил комбат.

Федор ГРИГОРЬЕВ,

наш спецкор.

Якутск – ЛНР – Якутск.