Режиссер Костас Марсаан — о ритуалах и мистике во время съемок триллера «Иччи»

Новый фильм Костаса Марсаана «Иччи» выходит в мировой прокат. На экраны США и Канады его выпустит «High Octane Pictures», чья специализация – «коммерчески привлекательные кинофильмы», а по всему остальному миру (за исключением России и стран СНГ) – итальянская компания TVCO, предпочитающая «наиболее перспективное независимое кино».

Это результат того, что кинокомпания Art Doydu приняла участие в международных кинорынках при содействии Агентства по привлечению инвестиций и поддержке экспорта РС (Я): реклама – двигатель торговли, а важнейшим из искусств для нас является кино.

«Своя стилистика, свой почерк»

Пока мы дожидаемся своей очереди, чтобы пощекотать себе нервишки, вот вам интервью с режиссёром Костасом Марсааном.

– Сначала пришла идея снять фильм в жанре «мистика/ужасы», а так как у нас очень много таких историй, решили взять за основу какую-нибудь из них.

Вообще, этот жанр для якутского кино – особенный, собственно, оно с него и началось, если вспомнить «Мааппу», «Сайылык», «Сэттээх сир». В детстве я их все смотрел, и они произвели на меня очень большое впечатление: у них есть своя стилистика, свой почерк, отличающий якутские «ужасы» от привычных всем американских, европейских.

– То есть «Иччи» продолжает традицию?

– И имеет следы влияния перечисленных выше фильмов.

– А в своей жизни с мистикой сталкивались?

– Не обязательно же самому сталкиваться. Просто мне это интересно, я много об этом слышал, много читал, и все это, в принципе, можно перевести на визуальный язык кино.

«Ограничения подстёгивают»

– Режиссёры говорят, что если удалось реализовать хотя бы половину задуманного – уже хорошо. А как обстоят дела с реализацией задуманного в наших условиях, тем более в таком жанре?

– Условия как раз такие, что заставляют принимать какие-то нестандартные решения, искать выходы из создавшегося положения. Ограничения – они всегда подстегивают креатив. Это даже в какой-то мере полезно: больше начинаешь думать, как сделать что-либо с меньшими затратами, но с большим эффектом. В итоге то, что я себе представлял, иногда получалось даже лучше.

Но сразу скажу – спецэффектов в фильме немного.

– Лучше меньше, да лучше! А кто их делал?

– Николай Туди, который делал графику в фильме «Кюлюк хомус», и Роман Трофимов – он сейчас в Москве и, в частности, работал в команде «Конька-горбунка». Но у нас, конечно, не такие грандиозные эффекты, они больше атмосферного характера.

– В этом жанре атмосферность явно нужнее грандиозности.

«Сами собой приходили слова»

– Как проходили съёмки?

– Снимали мы в Тит-Ары Хангаласского улуса. Конечно, перед тем, как приступить к работе, провели необходимый в таких случаях ритуал, попросили разрешения. Кстати, в нашей группе, помимо якутских профессионалов, работали специалисты из Москвы и Санкт-Петербурга, и они с очень большим интересом на это смотрели, для них же это экзотика, но они тоже прониклись.

Сложности впоследствии если и возникали, то технического характера.

Мне особенно запомнились переживания накануне сцены пожара: мы очень боялись, что наша конструкция быстро сгорит, не дав отснять все дубли. Причем съёмка велась с дальней точки: «дома» горели на одном берегу озера, на их фоне бежали люди, а мы снимали всё это, стоя с камерой на другом берегу. Достаточно сложный кадр был, но мы успели сделать пять дублей, хотя я думал, что эта декорация сгорит за один.

Ещё из интересного. У нас в фильме звучит колыбельная, и слова к ней пришлось искать буквально до последнего – и к поэтам обращались, и к мелодистам-песенникам, но все было не то, или слишком сложно, или слишком профессионально, а нужно было что-то очень простое. У колыбельной ведь простая структура – с повторами, трансовыми словами.

И вот в один из своих выходных я пошел в лес, и вдруг сами собой стали приходить слова, причём якутские – они менялись, складывались в предложения… Даже мелодия родилась! А я-то ни разу ни стихи не писал, ни песни.

Побежал обратно на базу, стараясь ни с кем не разговаривать, чтобы это всё не улетело, и, оказавшись в своей комнате, быстро-быстро записал, что запомнил. В итоге эти стихи и стали колыбельной, которая звучит в фильме.

«От триллера далеко не уйду»

– Главные роли сыграли Борислав Степанов, Марина Васильева. Вам нужны были именно новые имена?

– При отборе актёров важно, чтобы они соответствовали истории, попадали в образ, прописанный в сценарии. Ещё мне нужно, чтобы актер имел в своём характере, пластике что-то, что улучшало бы образ, дополняло его чем-то.

Так что мы очень многих артистов рассматривали, а кастинг на женскую роль проводили в Москве.

– Теперь осталось дождаться премьеры.

– Дату ещё не назвали.

– Надеемся, слишком не затянут. А что у вас в дальнейших планах?

– Есть несколько задумок, несколько предложений. Но полагаю, что от триллера я далеко не уйду. Мне нравится этот жанр.

Фото предоставлено героем материала.