Якутяне на фронтах войны

Экскурсии сотрудника отдела истории Якутского государственного объединённого музея истории и культуры народов Севера имени Ем. Ярославского Валерия Анатольевича Корнилова можно слушать с утра и до вечера. Но так как мы этой возможности пока лишены, побудем на одной хотя бы заочно.

«Прорыв» ЯНВШ

– Участие якутян в Великой Отечественной войне – тема чрезвычайно обширная.

Но, говоря о ней, нельзя не упомянуть о выпускниках Якутской национальной военной школы, созданной в феврале 1926 года при содействии Платона Алексеевича Ойунского.

До 1940 года готовила она младший командный состав – по-нынешнему, сержантов. В программу входили обучение грамоте, занятия физкультурой и собственно военная подготовка.

Для нас это было прорывом: подобные учебные заведения были «положены» лишь союзным республикам.

Как показала последующая практика, более 800 курсантов, закончивших ЯНВШ, очень хорошо проявили себя в годы войны. А главное – среди них был низкий процент погибших.

В монгольских степях

– Одним из известных выпускников ЯНВШ был Дмитрий Данилович Оллонов. Впоследствии он закончил Омскую пехотную школу среднего командирского состава, затем курсы обучения танковых войск при кураторстве маршала Тухачевского.

В 1939 году Оллонов в качестве заместителя командира танковой роты принял участие в событиях на Халхин-Голе, которые у нас именуются «конфликтом», а в японской историографии принято считать войной. Этой войне-конфликту, когда Советский Союз оказал монголам помощь в их борьбе с японскими захватчиками, наши историки уделяли мало внимания.

Но именно в степях Монголии начал раскрываться полководческий талант Жукова, а заключение договора с японцами очень повлияло на их последующую политику в отношении СССР.

Сегодня точно подтверждено участие в боях на Халхин-Голе 18 якутян, но это неполный список. Призыв стал всеобщим с 1939 года, и кто-то из наших земляков мог попасть туда в числе рядового состава.

О списках и цифрах

– Вообще со списками – и списками потерь в том числе – сложности были всегда.

К примеру, бытует мнение, что Якутия в годы войны потеряла на фронте порядка 39 тысяч человек. Я считаю, что эта цифра подана некорректно. Около трети из них не погибли, а просто не вернулись к месту призыва, особенно если речь идёт о промышленных районах. Фронтовик после войны не обязан был возвращаться на прииск или шахту, откуда ушел в армию. Он мог поехать домой, к семье, податься на заработки в другие места. Зачем же вносить всех в списки потерь?

Здесь нужно воздать должное коллективу составителей республиканской Книги памяти, Совету ветеранов, которые и с ответственностью, и с душой отнеслись к сбору материала, который до них никто не проводил. По их данным выходит, что погибших в боях и умерших в госпиталях у нас более 26 тысяч. Довольно большой разрыв, согласитесь. Хотя и эта цифра не окончательная.

Генерал-майор из Нохтуйска

– Но вернёмся к нашей теме – участию якутян в Великой Отечественной войне.

В главном сражении 1941 года – обороне Москвы – участвовало очень много наших земляков, в том числе первый якутянин, получивший генеральское звание – генерал-майор Леонид Иванович Котельников.

Он родился в 1895 году в Олекминском округе, в селе Нохтуйск, которого сейчас нет, а находилось оно напротив Мачи, на противоположном берегу.
Подростком поступил в Иркутскую гимназию, потом – в Петроградский университет, откуда был призван в Русскую императорскую армию. Закончил школу прапорщиков, участвовал в Первой мировой войне.

Воевал на Западном фронте, был демобилизован в декабре 1917 года в звании подпоручика.

Вернулся в Якутию, а меньше чем через год, в октябре 1918-го, призван в Белую армию.

Но в декабре 1919 года, когда в Иркутске вспыхнуло антиколчаковское восстание, подпоручик Котельников со своей ротой перешёл на сторону восставших.

Позже эти повстанческие отряды влились в Народно-революционную армию, которая, в свою очередь, вошла в состав Красной Армии.

Под грифом «секретно»

– Дальше Котельников воевал с атаманом Семеновым, с японскими интервентами.

Гражданскую закончил кавалером двух орденов Красного Знамени, а третий получил за то, что полк под его командованием отличился в боях на Китайско-Восточной железной дороге в 1929 году. Сейчас это, пожалуй, даже не с чем сравнить, потому что такие «трижды кавалеры» на всю страну были в полном смысле слова наперечет.

При этом в его биографии много белых пятен. Например, то, что касается службы Котельникова в Китае и Монголии, до сих пор – под грифом «секретно». Вспомните сцену из фильма «Офицеры», где герой Ланового находится среди воюющих с японцами солдат китайской армии. А это как раз была сфера Леонида Ивановича.

Возможно, он и в сражающейся Испании успел побывать.

Перед войной преподавал в Военной академии имени Фрунзе – вместе с ещё одним якутянином Андреем Ивановичем Притузовым, кстати, тоже дослужившимся до звания генерал-майора.

В белоснежных полях под Москвой

– 22 июня 1941 года Котельников написал рапорт о переводе в действующую армию, где его назначили командиром 1-й Московской дивизии народного ополчения, которая в августе 1941-го была переформирована в 60-ю стрелковую дивизию.

Их отправили на Смоленское направление.

В ходе тяжелейших боёв они оказались в окружении, но при этом Леонид Иванович успел вывести в безопасное место тыловые службы, санчасть.

Прорываться к своим из немецкого кольца решено было мелкими группами. Одну из них он возглавил сам.

В последний раз их видели в первых числах октября, потом – ничего, никаких известий и сведений. Но, зная характер Котельникова, можно предположить, что тогда он и погиб.
Печально, что о нем у нас вспоминают редко. Возможно, причиной такого забвения стала «засекреченность» Леонида Ивановича.

Бей, винтовка, метко, ловко

– А вот кто всегда был на виду и на слуху, так это наши снайперы. По каждому можно отдельную историю писать.

На счету Егора Мыреева – 65 солдат и офицеров противника, а между тем в своей довоенной жизни он был студентом Ленинградского театрального института.

Про Федора Охлопкова и уничтоженных им 429 фашистов знает каждый. Но на деле их наверняка было больше, и намного. Поясню: удачная «охота» снайпера подтверждалась тремя подписями – наблюдателя-корректировщика, 2-го номера снайперского расчета и, наконец, командира. Нет всех подписей? Ничего не зачтут.

Кстати, Охлопков был в хороших отношениях с другим прославленным снайпером – Иваном Кульбертиновым, и признавал, что у того счёт был больше.

Кульбертинов – человек тайги, и на войне, уходя на «охоту», он наконец-то оказывался один. Иван Николаевич и в старости в обязательном порядке на месяц исчезал из своего села. Лес был его домом.

Кстати, с началом войны охотников-промысловиков рекомендовали направлять в школы снайперов, рассылали телеграммы по военкоматам Сибири и Дальнего Востока. Именно на Великой Отечественной войне роль снайперов стала явной, и теперь в каждом стрелковом подразделении, спецназе есть снайпер, и в этом – немалая заслуга наших земляков.