Якутск криминальный: одна ночь в патруле ППС

Патрульно-постовая служба всегда на виду и ближе всего к людям. Именно они первыми приходят на помощь 24 часа в сутки. В будни и праздники, жару и в стужу они охраняют закон и общественный порядок. В преддверии Дня сотрудников органов внутренних дел РФ корреспондент газеты «Якутия» отправился вместе с автопатрулём ППС по улицам столицы республики, чтобы посмотреть эту работу изнутри.

Развод

Патрулировать с полицейскими мне выпало в ночь с субботы на воскресенье. Традиционный развод перед выездом заступающих на ночную смену экипажей автопатрулей начинается в 10.00. Развод по-граждански можно назвать планёркой. Старший по званию даёт разные ценные указания, зачитывает оперативную информацию по городу.

Наш рейд прошел в праздничный День народного единства. Но криминальная жизнь города характеризовалась на разводе обычно: из кладовки кто-то похитил инструменты – бензопилу, «болгарку», рубанок, перфоратор, перечислил офицер. Было понятно, что идущего по улице человека с набором таких инструментов патруль вряд ли пропустит.

Также искали двух пропавших без вести. «С квартиры на Новокарьерной обратилась обеспокоенная мать – из дома ушёл 33-летний сын. Ранее уходил, злоупотребляет спиртным…  С улицы Якутской ушла на работу и не добралась до неё женщина 48 лет. Ранее не уходила, злоупотребляет алкоголем… Фотопортреты прилагаются, прошу ознакомиться», – полицейские открыли свои электронные планшеты и рассмотрели лица блудного сына и не дошедшей до работы дамы.

После они внимательно изучили фото людей, находящихся в федеральном розыске. Это были ушедший в бега 34-летний уроженец Чурапчинского района, разыскиваемый по подозрению в изнасиловании. По обвинению в кражах искали скрывающегося 52-летнего устьалданца и 45-летнего уроженца Мегино-Кангаласского района. В целом, для более чем 360- тысячного Якутска обстановка была вполне спокойной.

Экипаж «Патриота»

Развод закончен, и меня знакомят с экипажем – это два молодых парня Гаврил и Владимир, один высокий, другой пониже, оба в черной затянутой ремнями форме, бронежилетах, у каждого на поясах пистолет, газовый баллончик, дубинка, фонарь. Мы знакомимся и – вперёд, по коням! Вернее, садимся в патрульный автомобиль «Патриот». Машина мне понравилась. Не новая, но вполне приличная. В этом варианте отечественного автопрома у неё салон на четверых человек и сзади отделение, рассчитанное на двоих задержанных.

Автопатрули после развода стартовали от межмуниципального Управления МВД на улице Якутская, 2, каждый по своим выделенным маршрутам. Наша первая задача – плановая административная проверка некоего гражданина. Не знаю, что он натворил, но полиция, судя по всему, проверяет его регулярно, дома ли он, соблюдает ли ЗОЖ.

Я представлял себе живущего в трущобах огромного бугая, с уголовным лицом и сбитыми костяшками кулаков, но всё оказалось совершенно иначе. Дом был новый, с большим зеркальным фойе внизу, мужчина приличный, небольшой, трезвый, как стёклышко, и культурный, как артист театра. Глаза у него, правда, были цепкие и жёсткие. А вот его мама – интеллигентная, беспокоящаяся за взрослого ребёнка бабушка. Мы зашли к нему в квартиру, как незваные татары, но поговорили вежливо и разошлись, как в море корабли.

И прямо во дворе наткнулись на двух парней, один из которых был совершенно «на бровях», что-то громко высказывал, а второй целеустремлённо тянул его под локоть в неизвестном направлении. Полиция подошла, поинтересовалась, всё ли в порядке. История обычная – младший трезвый брат тянул старшего домой, а, может быть, и куда-то ещё, в праздничный выходной. Напротив разноцветными огнями горел ресторан. Младший извинялся за состояние старшего. У полиции вопросов к ним не возникло, ребята ушли в ночную тьму.

Сайсары и автовокзал

А мы едем дальше, за рулём Владимир, рядом с ним на переднем сиденье Гаврил. Пока едем, знакомимся. Гаврил родился в Хангаласском районе, селе Октëмцы. Он 1995 года рождения, женат, ребёнку три года. «Родители у меня были сотрудниками МВД, по службе переехали в Абыйский район, село Белая Гора, так что школу закончил там», – рассказывает.

«В полицию я пришел скорее путём кружным. Сначала поступил в Хабаровский университет путей сообщения, отучился там год на железнодорожника и после первого курса пошёл в армию. Попал в танковые войска, служил на Дальнем Востоке. После службы дальше учиться в вузе не получилось, приехал на родину и закончил Якутский коммунально-строительный техникум, получил квалификацию техника-строителя.

И вроде есть специальность, однако в один прекрасный день решил пойти работать в полицию. Прошёл стажировку, потом «учебку». С тех пор четвëртый год работаю в органах. Сейчас я старший сержант отдельного батальона патрульно-постовой службы.

Что самое сложное в службе? Наверное, найти общий язык с каждым из граждан, с которыми приходится общаться по долгу службы. Люди бывают в разном эмоциональном состоянии, сложнее всего, конечно, с нетрезвыми», – говорит старший сержант.

– Работаем два дня через два по 12 часов, в зависимости от дежурств ночью или днем. Самые беспокойные дни – пятница, суббота, особенно если они выпадают на праздники. Горожане гуляют, рестораны, кафе, драки, – говорит Гаврил. Объясняет, что по их маршруту самые сложные в криминогенном плане два района – Сайсары и автовокзал.

Причём автовокзал даже не из-за скопления увеселительных заведений, есть места, где их и больше. А потому что это точка локализации асоциальных элементов, бомжей, проще говоря. Они, когда ищут на выпивку, а ищут они её постоянно, чудят. То украдут то, что плохо лежит, а могут и ограбить подвыпившего прохожего. В общем, хулиганят.

Лежачие

Пока ехали и разговаривали, по рации поступил вызов от дежурного, мол, прохожий сообщил, что где-то между домами по улице Лермонтова, 99 и 95 лежит человек. Не конкретный такой адрес, к тому же перед нами этого же человека искала и не нашла карета «скорой помощи». Мы тоже втроём долго и упорно прочёсываем этот деревянный сектор. Обошли все подъезды и облазили помойки. Увы, никого нет. За человека страшновато. Ведь уснуть на морозе и не проснуться – дело каких-то часов…

Но никого нет. А уже идёт вызов на другой адрес: в многоэтажке у Крестьянского рынка некто лежит в подъезде. Дом трёхподъездный, с домофонами, благо у Гаврила есть универсальный магнитный ключ «вездеход». Поднимаемся на лифте до крайнего этажа и обходим сверху вниз все квартирные секции. Тишина во всех трёх подъездах. Если и был тут человек, то, скорее всего, выгнали сами жильцы. К пьяным, спящим в подъездах, отношение у большинства жильцов нетерпимое. И тому есть свои причины – такие товарищи имеют обыкновение на месте ночлега справлять свои естественные потребности. Порой не снимая штанов…

Аксиомы Ковалика

По маршруту нас встречает командир мобильного взвода капитан полиции Кирилл Ковалик. Это ещё одна своего рода проверка подчинённых. Он ставит задачи, смотрит правильность заполнения подчинёнными документации. Идёт чисто профессиональный разговор, из которого я, честно говоря, мало что понял. Но скажу по итогу рейда, что бумажной работы у полиции не меньше, чем у журналистов. Сотрудник 30 минут работает, а после едва ли не столько же что-то пишет и заполняет.

Пользуясь случаем, спросил Кирилла Олеговича про работу экипажей, что она собой представляет? Капитан рассказывает, что стандартный экипаж автопатруля – это два человека. «И каждый, как аксиому и истину в последней инстанции должен понимать – не взирая ни на что, предотвратить преступление, защитить людей. Это их работа и их служебный долг. Других людей, кроме них, нет. И в экипажах работают только подготовленные сотрудники с необходимым багажом знаний и навыков. Вот как Гаврил и Владимир, в них я уверен на 100%!» – говорит Ковалик.

Задал ему вопрос про работу в ППС девушек, которых порой встречаешь в пеших патрулях. Капитан вздохнул и сказал: «Если говорить о пеших патрулях, то они следуют по городским маршрутам восемь часов. И это далеко не просто. На улице уже сейчас тяжело, а зима ведь только начинается. И никто – ни криминальные элементы, ни сама наша экстремальная якутская природа скидку слабому полу не дают».

«Лично моë, – подчёркивает командир взвода, – частное мнение, что в патрульно-постовой службе женщинам не место. Просто страшно за их безопасность. Всегда есть граждане, которые крайне не хотят быть задержанными, ехать в отделение, оказывают неповиновение, сопротивление. А перед ними девушка. Нарушитель не видит в ней ни авторитета, ни силы, ни угрозы для себя и начинает оказывать на неё моральное давление и физическое сопротивление.

Есть, конечно, у нас в подразделении стальные девушки, которым палец в рот не клади, руку по локоть откусят. Те, что занимались единоборствами и могут очень понятно объяснить, что не стоит нарушать правопорядок и надо срочно проследовать в отделение полиции. Но, тем не менее, скажу, что девушкам с романтикой в голове и отсутствием спортивных разрядов по серьёзным видам спорта у нас будет очень сложно».

Так высказался Ковалик, а мы поехали по улицам города дальше. Мимо мелькали вывески кафе «В контакте», «Шашлыков», у их дверей стояла молодёжь, многие курили, а полицейские, снизив скорость, внимательно всматривались в лица.

Полицейские суеверия

А я знакомлюсь с Владимиром. Он 1999 года рождения, коренной горожанин, закончил школу N 26. Его карьера в полиции прямая, как полёт пули. После школы – курсы ДОСААФ, получил водительские права и уехал служить в ракетные войска. А после армии, не раздумывая, сразу пришёл в отдел кадров МВД и поступил на службу. Было ему тогда 19 лет.

Затем три месяца стажировки, пять месяцев учëбы в спеццентре подготовки на Маганском тракте. После чего, кстати, сотрудник имеет право получать оружие. А ещё он, не теряя времени, поступил на заочное отделение Дальневосточного юридического института по направлению «Правоохранительная деятельность». Учёба там идет два года 8 месяцев. По окончании получил звание лейтенанта.

«Конечно, – говорит Владимир, – Я и раньше знал городские улицы. Но только на службе в ППС понял по-настоящему, что такое городские закоулки, куда и как можно пройти, где сможет проехать машина.  Ну и каким путём от тебя будут убегать…»

Я пока слушал, зацепился за слово оружие. А так как у обоих были табельные пистолеты, спросил: «Парни, а бывало так, что приходилось их применять?»

Оба патрульных заявили, что, тьфу-тьфу-тьфу, нет. «До этого не надо доводить, – отвечает Владимир. – Как нас учат: хорош тот сотрудник, который оружие не применяет, то есть умеет договариваться с людьми».

Минут через 15 в динамике раздаётся: «Магазин «Пиворуб», улица Короленко». Сообщение от прохожего, на крыльце магазина молодой человек, в его руках предположительно пистолет. Экипажам принять меры личной безопасности». Мы рвём через перекрёстки, не останавливаясь на красный свет светофоров, под звук сирены и вспышки проблесковых маячков. Всегда мечтал прокатиться так по улице Ленина. Исполнено.

На крыльце «Пиворуба» стоит молодёжь: среди них точь-в-точь тот, на кого прошла ориентировка. Да и ведёт он себя как будто бы подозрительно. Полицейские без шума, но быстро берут его в клещи. Аккуратно обыскивают – оружия нет, а во двор в это время подтягиваются сразу несколько экипажей. Вызов оказался ложным, но оперативность патрульно-постовой службы внушает уважение.

Парни смеются, говорят: «Слушай, давай лучше про оружие и прочее криминальное не спрашивай нас, пожалуйста. У нас, когда на работе, в патруле, о таком вообще не принято говорить, мы суеверные».

Гроздь бомжей

Божусь, что ни-ни. Только о нейтральном. «А как питаетесь 12 часов, не так просто же? Есть любимые столовые?» – спрашиваю. «С собой берëм из дома. Как свободная минутка выпадает, докладываем дежурному, что у нас приём пищи, и быстро, в ускоренном темпе, перекусываем. Потому как если срочный вызов, придётся лететь…»

Какое время года самое сложное для патрулирования? «Свои нюансы и летом, и зимой. Летом работы куда больше. Тепло, ночи светлые, всё на улице, распивают, а с этого всё и начинается».

Какой возраст самый криминогенный? «Средний, от 25 до 35 лет самые дерзкие и горячие. Молодёжь спокойнее, более старшие как-то помудрее. А средний возраст, видно, не догулял, что ли…».

Автомобиль останавливается на тёплой остановке у автовокзала. Снова жалоба, мол, кто-то там спит. Но там не просто кто-то, а целая гроздь. Спящих привалило оптом. То никого, а тут сразу пятеро.

Отдельных личностей полицейские узнают как старых знакомых, обращаются к ним по кличкам. Если бы не обмоченные штаны на одном из них, можно было бы подумать, что человек одет прилично. Люди лежат на полу, вокруг огрызки съестного, пустые «мерзавчики» из-под спиртного. Запах стоит настолько ужасный, что режет глаза. Лежачие тяжело поднимаются и пытаются разбежаться. Получается у них это плохо. Как у смертельно отравленных тараканов. Один из мужчин опирается на технологичную медицинскую трость. Другой на составную трубу от пылесоса.

Гаврил говорит, что это постоянные клиенты. Про одного из них думали, что умер. Не появлялся месяца два. Оказывается, уезжал в район, но «нарисовался» снова. Пока сотрудники оформляют несчастных, выхожу на улицу вдохнуть воздуха. Там мороз, второй час ночи, мимо проходят прохожие, и даже молодые девушки, причём поодиночке. Не могу сказать, что это – бесстрашие или глупость, а может, наш город действительно стал настолько безопасным, что по ночам девушке можно ходить одной?

Дверь открывается, выходит лейтенант, задаю ему последний вопрос: «Правда, что из всех служб ППС самая сложная?»

«Да, – отвечает, – какие тут могут быть сомнения? Мы работаем «на земле». Ближе всех к народу. Самые первые везде и всегда! На все преступления приезжаем первыми именно мы. Потом уже «скорая», полицейские из других отделов. Да и задержания по горячим следам, как правило, за нами».