В Национальном художественном музее открылась выставка Марии Рахлеевой

Распахнутое настежь окно, за которым ясное небо с легкими облачками, которые глядятся в зеркальную гладь озерка посреди тихого аласа… «Такой мороз, а там лето!» Там – это на персональной выставке графика, заслуженного художника России, почетного члена Российской Академии художеств, профессора Арктического государственного университета культуры и искусств Марии Рахлеевой в Национальном художественном музее.

«Нежный цвет»

— Она вошла легкой поступью, знойным полднем жаркого якутского лета, — сказала куратор выставки, заслуженный деятель искусств РФ и РС(Я), главный научный сотрудник НХМ Ася Габышева. — Ее творчество открывает новую страницу в истории изобразительного искусства Якутии: вслед за так называемым суровым стилем публицистичной гражданственной графики логично возникает поэтическая, тонкая лиричная линия литографских светлых пейзажей, с тонкими нюансировками, похожими на карандашные растушевки.

— Конец 1960-х — уход сурового искусства и приход нового явления – искусства тихого, камерного, — продолжила заслуженный деятель искусств РФ и РС(Я) Зинаида Иванова-Унарова. — Во всех ее работах чувствуется дыхание – летнее, тихое. Тишина, созерцательность… У нее даже череп лошади получается красивым!

Когда я по просьбе супруга Марии Афанасьевны Виталия Натановича Петрова-Камчатского сделала альбом о ее творчестве – первый альбом в моей жизни — 10-тысячный тираж разошелся сразу, библиотекам не хватало, из Германии просили прислать.

Мария внесла в якутскую графику цвет. Не скажу, что до нее цвета вообще не знали, он был. Но у нее он звучит по-новому – очень мягкий, нежный, лиричный.

«Сочетание камня и какой-то легкости»

— Женщина такой замечательной красоты не может создавать что-то другое, — подчеркнула заместитель министра культуры и духовного развития РС(Я) Марина Силина. — У нас мало женщин-графиков, а ее работы к тому же выполнены в очень сложной технике литографии. И наверняка неслучайно я вижу Марию Афанасьевну на наших спектаклях, она всегда с музыкой. Очень здорово, когда музы дружат — в результате на свет появляются замечательные произведения.

— Входя в зал, в каждом листе ощущаешь полет движения. В каждом листе есть философский смысл, говорящий о мироздании, о человеке. В ее работах человек – носитель духовных ценностей. Я очень люблю творчество этого художника, — продолжила Ася Львовна.

— Литография создается на камне, и вот это сочетание камня и какой-то легкости и есть волшебство, — сказала ученица Марии Афанасьевны, заслуженный деятель искусств РС(Я) Туйаара Шапошникова. — При этом она и сама кремень, что очень закаляет каждого студента. А мне порой хочется им сказать: «Вы хоть понимаете, с кем рядом находитесь?»

— Она все время думает об учениках, — поделилась наблюдениями Зинаида Ивановна Иванова-Унарова. — Иногда я ей говорю: «Пусть уже сами поработают», а она – нет, она должна быть с ними.

«Продолжением творчества нашей любимой Маши» назвала ее учеников член Союза художников России Ольга Рахлеева, племянница: «Это видно по их работам».

— Работы Марии Афанасьевны – воздушные, прозрачные и очень жизнеутверждающие, и это внутреннее состояние испытываешь, общаясь с ней. Студенты и коллеги ее очень любят. 25 лет она работает у нас, — напомнил проректор Арктического госуниверситета культуры и искусств Станислав Иванов. – И я хочу призвать Марию Афанасьевну и дальше воспитывать молодых художников, а то она нас каждый год пугает: «Все, последний год работаю».

«Благодарна судьбе»

— Когда я смотрю на Марию Афанасьевну, в голову приходит слово «везунчик», хотя все художники — везунчики, дерзнувшие превратить свой талант в свою профессию, в свой способ жить в мире. Но тут ведь и талант, и полноценная его реализация, и полноценное признание, — отметила председатель Союза художников Якутии Ольга Скорикова, вручая виновнице тожества золотую медаль Сурикова от Союза художников России.

— Я благодарна судьбе – на моем пути встречались только хорошие люди, — сказала Мария Рахлеева. — Первым моим профессиональным учителем был Афанасий Петрович Мунхалов, который научил пользоваться карандашом, кистью – и направил в Суриковский институт, куда я приехала без направления. Но были люди, которые помнили наших первых художников – Мунхалова, Элляя Сивцева, Неофитова… И я чудом поступила. Чудом было и то, что на третьем курсе попала к Кибрику – таких профессоров сейчас нет.

Благодарна я и куратору своей выставки Асе Львовне Габышевой, коллективу музея – хорошему, молодому. Благодарна своим девочкам-племянницам, своему внуку Леве, рядом с которым мне всегда хорошо и спокойно, своей дочери Полине Петровой, выпускнице Института современного искусства в Москве, чью инсталляцию с окном вы увидите на выставке, которая согреет вас в мороз.

P.S. Выставка «И снова лето после студеной зимы» будет работать до 1 февраля.