Учитель и художник: негаснущий огонь Василия Николаева

Серебряная медаль Дельфийских игр-2022, завоеванная студентом Якутского художественного училища Василием Николаевым-младшим, ничуть не удивила земляков его деда – заслуженного учителя РФ, отличника просвещения РСФСР Василия Николаева-старшего. Как говорится, яблоко от яблони…

Мечта

В начале декабря в Санкт-Петербургском Доме национальностей открылась персональная выставка Василия Николаевича Николаева, приуроченная к его 75-летию.

Как мечтал он мальчишкой об учебе в городе белых ночей, об Эрмитаже… Позже говорил дочерям: «Назовите любую картину оттуда, и я скажу, в каком зале и в каком ряду она висит». Но Ленинград остался для него, круглого сироты, несбыточной мечтой.

Он был девятым ребенком в семье. А от десятых родов мать умерла. В тот же год не стало отца. За старшую в семье осталась 13-летняя сестра Мотя. И в первую зиму без родителей пришла другая беда – корь, перед которой голодные, в жизни не евшие досыта дети были беззащитны.

Долбить для них могилы в мерзлой земле было некому, и Мотя выносила умерших братьев и сестер в амбар – пятерых, одного за другим. Люди, прознав про болезнь, и близко к их юрте не подходили. Лишь позже дальняя родня отрядила к ним Мотину ровесницу по имени Дуня – посмотреть, есть ли там кто живой. Дуня и осталась с ними до весны.

Весной наслежная власть стала решать, как быть с четырьмя сиротами. Мотя была слишком большой для детдома – 14 лет. Остальные по возрасту подходили, и двоих забрали туда. А трехлетнего Васю Мотя не отдала. Позже вышла замуж за вдовца с тремя детьми – лишь бы с братом не расставаться, вырастить его самой.

Вася – тихий, задумчивый, ее свет в окошке, пошел в положенное время в школу, где какой-то старшеклассник научил его рисовать.
10-й класс он закончил в Чукаре – передовую по тем временам школу с музеем и живым уголком. Всю жизнь Василий был благодарен своим учителям и говорил, что всему научился у них.

После армии он закончил Намское педагогическое училище, где не только обрёл специальность учителя ИЗО и черчения, но и встретил свою судьбу, свое счастье по имени Саргылана, и после окончания учебы они вместе начали работать в Чукарской школе, где до сих пор все напоминает о нем.

Резьба, чеканка, роспись…

К 355-летию вхождения Якутии в состав России он сделал для школы панно в технике чеканки. Листы для него привезли из Нюрбы в одном грузовике с краской для ремонта. Емкость дала течь, заляпав все поверхности, и перед началом работы он долго и кропотливо очищал их стамеской.

Жила семья в общежитии, и, чеканя панно, нужно было позаботиться о том, чтобы не тревожить стуком соседей. Василий Николаевич в рюкзаке таскал песок с реки, дополнительно укладывая еще «шумопоглощающий» слой из валенок, и работал по ночам.
До сих пор это панно высотой в два метра, шириной – почти семь украшает стену школы.

Карниз вдоль коридора он украсил орнаментом и мечтал оформить все кабинеты. Успел только два: карнизы в кабинете русского языка – росписью под хохлому, кабинет якутского – орнаментами на карнизах и панно «Заповеди айыы».

Все это он делал в свободное от работы время, на одном энтузиазме, совершенно бесплатно, хотя у учителей рисования и черчения, кем были они с женой, часов не так много, соответственно, и зарплата небольшая.

А детей в семье было четверо: Вера, Гоша, Саша, Света.
Когда Вера с Гошей были маленькими, он стал сочинять сказки, и каждый вечер они слушали новую историю, которую сказочник-папа ещё и сам иллюстрировал.

Забирая же их из садика, он специально вез их на санках через лес, где обязательно находил что-нибудь интересное – корягу, причудливо изогнутую ветку, корень.

Однажды, показывая очередную находку Вере, он спросил: «Что это?», и когда она сказала: «Пушкин!» – вырезал Пушкина. А как-то раз в процессе работы над очередной маской изнутри выпала вторая, из второй – третья.

Природа являет свои чудеса тому, кто готов их увидеть.

Художественно-эстетическая школа

Не было такого, чего бы он не умел или не попробовал сделать собственноручно. Взялся делать хомус – и его звуки до сих пор радуют дочерей.

В Чукарской школе они с женой в конце концов организовали художественно-эстетическую, где учились все дети с пятого по одиннадцатый класс, постигая историю искусств и другие предметы о прекрасном.

«Детей надо воспитывать красотой, – говорил он. – Ребенок впитывает ее, сначала повторяя за учителем, а потом – и превосходя его. Творческое начало нужно развивать с малых лет».

На почту Василий Николаевич ходил, как на работу: выписывая журналы и книги, собрал богатейшую библиотеку, и все это активно использовалось на занятиях в школе. Он скрупулезно изучал и Библию, и Коран, и труды философов.

Ещё он создал Музей истории наслега, причем начало этому было положено в 1972 году, когда он, 25-летний, начал записывать истории старшего поколения.
Сирота, не запомнивший ни одного рассказа отца и матери, он очень хотел узнать побольше о своей семье и начал изучать кланы земляков, установив множество родословных.

Все собранные им бесценные материалы хранятся сейчас в школьном музее, который ныне носит его имя. Школа ждет переезда в новое здание, чтобы явить, наконец, миру, все собранные Василием Николаевичем сокровища.

И вроде никогда у него не было и минуты свободной, но к нему приходили стихи… Восхищение красотой окружающего мира он выражал и в своих картинах. В написанных им пейзажах столько покоя, умиротворения!

«Любовь не умирает»

Почти 30 лет, с 1971-го по 2000-й, Василий Николаевич и Саргылына Николаевна преподавали в Чукарской средней школе, а потом переехали в Нюрбу.

Он стал преподавать в Техническом лицее черчение и мировую культуру.
Переездом в Нюрбу был доволен, говоря, что учить умных, мотивированных детей – это счастье. А эти дети, поступая потом в соответствующие вузы, с изумлением понимали, что Василий Николаевич в девятом классе давал программу первого курса, что принесло им в жизни немалую пользу.

Разумеется, и здесь он был верен себе. Надо зал к празднику оформить – оформит, а декорации для школьной самодеятельности сделает такие, что последующие поколения, смотря видеозаписи, будут интересоваться, в какой замечательной юрте производилась съёмка.

Да, и в Нюрбе он был востребован, любим, уважаем.
Вот разве что жена, с которой в Чукаре они всюду ходили под руку, на новом месте стала работать в Школе искусств, а он, не привыкший расставаться с ней на целый день, сразу стал и провожать ее, и встречать – к изумлению коллег, не привыкших к таким нежностям.

И хоть уже больше десяти лет нет его на этой земле, а люди до сих пор вспоминают о нем добрым словом – и со светлой грустью, ведь второго такого не будет.

Но остались после него дети и внуки: юрист Вера (рисующая на досуге), модельер-дизайнер Саша, архитектор-дизайнер Света, сын и дочь безвременно ушедшего Гоши, носящие имена дедушки и бабушки, – Василий и Саргылана. Василий, серебряный призер Дельфийских игр, уже решил стать ювелиром. А Сашина дочка Амелия учится в художественной школе Санкт-Петербурга.

И продолжает работать в школе Саргылана Николаевна Олесова, жизнь которой и раньше была наполнена любовью и остаётся такой сейчас, ведь любовь не умирает.
Фото из архива семьи.