Судьба военкора: Руслан Гусаров рассказал о выборе профессии, радуевском плене и воспитании сына

Механик-дизелист, разведчик-парашютист, фоторепортер, тележурналист, военкор, а теперь еще и кинодокументалист. Все эти профессии познал  сегодняшний гость «Якутии» Руслан Гусаров, ставший одним из хэдлайнеров отгремевшего в минувшие выходные фестиваля «Муус устар».

Гуманитарий-дизелист

— Руслан Владимирович, вас можно назвать потомственным журналистом. Ведь ваш отец был очень известным журналистом в Дагестане.

— Действительно, отец после окончания знаменитого факультета журналистики Ленинградского государственного университета всю свою жизнь посвятил нашей нелегкой профессии. Можно сказать, что и все мое детство прошло под знаком работы отца. Мама моя тоже очень творческий человек, хотя не имеет прямого отношения к журналистике, она – дошкольный работник.

При этом отец никогда не говорил, чтобы я стал журналистом. У меня были совсем другие планы. Я хотел быть следователем, адвокатом, военным… А после восьмого класса вообще поступил в механический техникум.

— Интересный поворот.

— Ну да. У меня вообще гуманитарный склад ума. Зачитывался приключенческой литературой, интересовался историей, географией, но при этом всегда хотел познать, к примеру, как устроены двигатель внутреннего сгорания и прочая техника. Поэтому, чтобы восполнить этот пробел, поступил в техникум, да еще потащил с собой друзей.

— Как родители к этому отнеслись?

— Они узнали об этом уже по факту, после того как поступил. Впрочем, они никогда не вмешивались в мои начинания. Ни капли не жалею об этих трех годах учебы. Получил очень много знаний. Изучал термодинамику, черчение, сопротивление материалов… Попутно поступил в ДОСААФ на курсы водителей, сдал права на категорию «С» и, в конце концов, получил диплом дизелиста-механика.

Одновременно с этим готовил себя к службе в армии. В том же ДОСААФ после автошколы пошел в парашютисты, курсантом ВДВ. За несколько месяцев совершил 65 прыжков с парашютом, включая затяжные. В армии служил в ГСВГ (ГДР) в разведдесантной роте. И тоже прыжки. На сегодня у меня их более ста…

Рейс в журналистику

— Но как-то вы пришли в профессию. Когда и как это случилось?

— Из армии вернулся в мае 1989 года. И в начале июня отец мне говорит: «Слушай, у меня тут сразу два параллельных редакционных задания. Не успеваю. Выручай! В малой авиации Дагестана новый самолет. Слетай на первом рейсе из Махачкалы в горный аул Голотль, привези материал, сделаем потом репортаж».

Это было очень неожиданно. Но столько доверия! Отец особо не участвовал в подготовке задания. Просто сказал ехать в аэропорт, найти такого-то человека и… лететь.  В общем, самому пришлось искать, договариваться…

В итоге полетел, беседовал с пассажирами, экипажем и даже набрался наглости и уговорил летчиков сделать показательные взлет-посадку на фоне гор, чтобы поймать красивый фотокадр. В шестом классе я увлекался фотографией, ходил в фотокружок. В общем, знал, что к чему, но практики давно не было, и потому многое было похоже на авантюру…

Уже дома, когда готовился проявить пленку в ванной, вдруг осознал, что если запорю негатив, то все пойдет насмарку – и задание не будет выполнено, и как отцу, летчикам тем же в глаза потом смотреть? У меня аж руки затряслись от осознания высокой ответственности. Слава Богу все получилось, и моя первая заметка с заголовком «И скорость, и комфорт» с иллюстрацией лучшего из всех фото вышла в газете «Комсомолец Дагестана».

Мы жили в так называемом доме журналистов, и наши соседи после выхода статьи в один голос стали убеждать, что мне следует пойти по стопам отца. И надо же было такому случиться, что именно в тот год в нашем университете открылось отделение журналистики. В общем, я поступил на филфак Дагестанского госуниверситета на отделение журналистики. И закрутилось!

Вот так аккуратно, сознательно или не сознательно, не знаю, отец направил меня в профессию. Но выбор я сделал сам, родители на этом не настаивали. Все время учебы совмещал с работой в различных изданиях. Поначалу в качестве спортивного фоторепортера, а вскоре и полноценного корреспондента. Тогда же все отчетливей стал чувствовать и понимать, что журналистика – это мое.

«Моряна» как дань отцу

— Я читал вашу биографию и знаю, что отца, Владимира Петровича Гусарова, не стало в 1991-м. Это как-то укрепило ваше стремление продолжить его дело?

— Автокатастрофа стала страшной семейной трагедией. Это случилось тогда, когда отец уже начал издавать свою «Морскую газету». Я помогал.

Дело в том, что отец после переезда в Махачкалу очень увлекся морской тематикой. Ходил на яхтах, занимался виндсерфингом, даже установил неофициальный рекорд СССР, пройдя в одиночку на виндсерфинге 220 километров вдоль восточного берега Каспийского моря. И когда в конце 80-х подул ветер перемен, отец загорелся идеей издания собственной газеты.

К тому времени у него уже был большой опыт работы в печатной журналистике. Он привлек меня, студента журфака, к этому делу, и летом 1991-го года мы выпустили два пробных номера. Издание называлось просто, но необычно – «Морская газета».

Она нашла своего читателя, ведь Дагестан – это не только горы, но и неисчерпаемой красоты Каспийское море. Письма приходили со всей страны. Встал вопрос о расширении тематики, географии, тиража, официальной регистрации в качестве федерального СМИ. Отец был очень воодушевлен, подал документы в Москву, но тут случилась трагедия на дороге…

После похорон я решил во что бы то ни стало но выпустить хотя бы один номер «Моряны». В память об отце. Было очень тяжело, но благодаря поддержке мамы, Ларисы Федоровны Гусаровой-Сикоевой, друзей и просто добрых людей удалось выпустить 16-страничный номер газеты. К сожалению, он стал последним. На большее у меня, у студента третьего курса, не было ни сил, ни возможностей. Но таким образом я отдал дань памяти отцу. И твердо решил стать журналистом.

Интернационал

— Вы родились в Ленинграде, а всю жизнь прожили в Дагестане. Как так получилось?

— Очень просто. Я был первым ребенком в студенческой семье. Родители учились в Ленинградском госуниверситете имени Жданова. Отец на журналистике, мама на факультете иностранных языков. Но познакомились они на Севере во время службы отца в армии. Затем переехали в Ленинград, где и поженились.

Отец родом из Мордовии, детдомовский. Его отец Петр Яковлевич Гусаров погиб подо Ржевом в 42-м году. Могилу деда мы нашли совсем недавно в 2017-м. Отец мамы Федор Матвеевич Сикоев родом из Осетии.  Был кадровым военным, работал в системе пожарной охраны, воевал с японцами, освобождал Маньчжурию. В конце шестидесятых деда Федора перевели служить в Дагестан. Переехала туда и наша семья. И с тех пор Дагестан моя малая родина.

— При этом у вас нет дагестанских кровей?

— По отцу я русский, по матери – осетин, а большую часть жизни прожил в Дагестане. И еще в Осетии. Значит, русский дагестанец, осетин! Так себя и ощущаю. Такой вот интернационал получается.

Войны как обстоятельство

— Какое интересное переплетение не только национальностей, но и профессий. Ваш отец был журналистом, отец мамы – военным, а вы сами стали военкором. Как вы пришли в военную журналистику?

— На самом деле у меня не было какого-то особого стремления стать военкором. Да я и не считаю себя в полной мере военным корреспондентом в сравнении, скажем, с Сашей Сладковым, Женей Поддубным, Андреем Филатовым, Сашей Коцем, Семеном Пеговым или Дмитрием Стешиным, которые отдают военной теме практически всю свою профессиональную жизнь…

Хотя я, как всякий советский мальчишка, интересовался историей, военной литературой, смотрел фильмы про Великую Отечественную и т.д. Просто так сложились обстоятельства. Мы же все помним, что творилось на Кавказе в 90-е после развала Советского Союза: вооруженные конфликты на национально-территориальной почве, бандитские разборки, похищения людей, война в Чечне, теракты. Со всем этим приходилось часто сталкиваться и рассказывать зрителям НТВ, где я тогда работал.

Первые мои поездки в зону военного конфликта случились еще в пору работы на Дагестанском телевидении и сотрудничества с «Коммерсантом». Было это в 1995-м году, когда первая Чеченская кампания частично перекинулась и на территорию Дагестана в приграничные Новолакский и Ботлихский районы.

С тех пор, так уж получилось, практически вся моя журналистская работа была связана с военными конфликтами на Кавказе. Это продолжилось и после переезда в Москву. Ведь меня отправили собкором информационной службы НТВ в Ближневосточное бюро с базой в Израиле. А там целый клубок конфликтов тянется уже многие десятилетия и носит перманентный характер.

По итогу, образно говоря, из 100 процентов моей журналистской деятельности 70-80 процентов – это именно военная журналистика во всех проявлениях. Со всеми её командировками в «горячие точки», жизнью в формате полувоенной организации и жесткой самодисциплины, страшными видами разрушений, человеческими трагедиями, стрессами и т.д.

Семья военкора

— А как ко всему этому относятся в вашей семье? Привыкли?

— Жена и дети относятся с пониманием и всячески поддерживают меня. С Загидой поженились в 1993-м, когда на просторах бывшего СССР и на Кавказе уже случились или происходили вооруженные конфликты. С тех пор мы все время вместе, и все это время военные столкновения не где-то там далеко, а часто совсем рядом. В том же Израиле, когда я все время был в разъездах, даже в столице страны не всегда было спокойно.

Супруга родом из Дагестана. Дочь известных, очень профессиональных и порядочных людей — Лукьяна Садыкова и Светланы Кукулиевой.  Она учитель, биолог-химик, кандидат педагогических наук. В свое время ей неоднократно предлагали приступить к докторской, но она отказалась как раз-таки из-за моей работы. Ведь, по сути, все воспитание детей, все хозяйство практически держалось, да и сейчас держится на ней. Считаю, что она таким образом, отказавшись от собственной карьеры, совершила такой вот, можно сказать, семейный подвиг. Это дорогого стоит.

— Знаю, что ваш сын сейчас находится в зоне СВО. Служит в мотострелковых войсках, то есть на том самом передке. Как он попал на войну?

— Как и 300 тысяч россиян осенью 2022 года — по частичной мобилизации.

— Не было мыслей как-то, скажу прямо, отмазать сына от призыва? Вы ведь известная личность, со знакомствами в самых высоких коридорах власти, включая Министерство обороны.

— Сказать, что не было разных мыслей, значит соврать. Все переживают за своих детей. Но это очень быстро прошло. Знаете, мы с женой, и вообще вся наша большая семья так воспитаны, что за чужими спинами…

В общем, в первую очередь, сам наш Алан не понял бы такого поступка. Он ведь и с бабулей Марией Антоновной Кукулиевой-Аксененко, фронтовичкой-победительницей, прабабушкой по маме, общался. А она всю войну прошла, закончила в Братиславе. И в армии Алан служил.  На Балтийском флоте. И, что называется, книги правильные читал и читает.

В заложниках у банды Радуева

— Однажды вам пришлось стать добровольным заложником. Имею в виду историю с Кизлярской больницей. Расскажите, как это было?

— В январе 1996 года я работал пресс-секретарем в «Кавказ-Кредобанке», куда пришел с Дагестанского телевидения. Был такой небольшой период в моей профессиональной биографии. При этом продолжал активно заниматься журналистикой, в качестве свободного репортера (фрилансера) сотрудничал с «Коммерсантом», снимал сюжеты для местного ТВ.

А в соседней Чечне шла война. 9 января банда Салмана Радуева напала на дагестанский Кизляр и после отпора стала отходить, прикрываясь заложниками. Сначала террористы захватили местную больницу-роддом. Туда из ближайших домов согнали сотни людей. В общей сложности вместе с пациентами в заложниках оказалось около трех тысяч человек. В основном, женщины, старики, дети.

Узнав про случившееся, я взял недавно купленную видеокамеру и рванул из Махачкалы в Кизляр. Практически сразу стал снимать происходящее. В некоторых местах города еще шли локальные бои.

Ну, а в ночь на 10 января в оперативном штабе по освобождению заложников достигли договоренности с террористами об обмене. Радуевцы потребовали к себе депутатов и журналистов, автобусы, транспорт для раненых и погибших и беспрепятственный выезд в Чечню. Обещали освободить всех гражданских заложников. Я был в коридоре оперативного штаба, стал свидетелем развития ситуации, видел, как составляются списки.

Ну, что тут сказать. Что-то нужно было делать, людей надо было спасать. И вроде как вот – вариант. Подошел к фээсбэшнику, записался.  В общем, собралась группа из 12 человек — семь дагестанских депутатов (Госдумы РФ и Народного Собрания Дагестана) и пятеро журналистов. Рано утром нас привезли в больницу на обмен.

Через пару часов вместе с террористами погрузились в подогнанные автобусы и направились в Чечню через село Первомайское. Там колонну заблокировали наши военные. Началась другая история. Такая же драматичная и трагичная, как и в Кизляре.

Мне и коллегам-журналистам, можно сказать, чудом удалось выбраться. Огромное спасибо моему другу, старшему коллеге-журналисту и телеведущему ГТРК «Дагестан» Алику Абдулгамидову (он впоследствии стал корреспондентом Первого канала, ОРТ). Именно он вытащил, спас меня и еще одного коллегу-журналиста Тимура Джафарова из начавшегося кровавого замеса!

Уже выбираясь в тот вечер 10 января из Первомайского, я увидел, что в автобусах, которые были позади нас, в середине колонны, оставались еще десятки заложников. Террористы обманули нас, выпустили из больницы в Кизляре не всех заложников. Чтобы прикрываться, оставили в автобусах больше ста человек. Впоследствии в результате блокады села, боевых действий и попытки прорыва террористов в Чечню часть этих заложников погибла… Мне очень тяжело вспоминать те события. Ведь погибли очень много ни в чем не повинных людей. И многое происходило на моих глазах.

Навстречу солнцу

— Давайте поговорим о дне сегодняшнем. Откуда пришло увлечение документалистикой?

— Из журналистики. Еще работая в Дагестане и на Ближнем Востоке, я старался делать не только сюжеты о каких-то «горячих точках», конфликтах, но и о том, чем живут регион, страна, люди. Это ведь так интересно. А документальное кино позволяет в темы заглянуть глубже и с другими подходами, с другим творческим инструментарием.

В последние лет десять стал все чаще ловить себя на мысли, что хочется снимать документальное кино, погружаться в темы, события, явления, процессы, жизнь и судьбы героев, больше путешествовать по России.

— В скольких российских регионах удалось побывать?

— Не веду какого-то учета. В основном, в центральных. Кавказ весь объехал, само собой, а вот в сибирской стороне, кроме Иркутска и Кемерово, нигде не был. И вот теперь удалось приехать в вашу республику. За эти два дня я ощутил, что Якутия – это что-то невероятное, привлекательное, таинственное!

Еще когда летел сюда, то понимал, что мы летим навстречу солнцу. Вылетали-то в ночь. В Москве промозглая темень, а с каждым часом полета солнце становилось все ближе и ярче.

— А какие на земле самые яркие впечатления?

— Скорее удивительные и познавательные. Вот подлетаем к Якутску, вроде все видно, а самолет сесть не смог. Как потом объяснили, если температура падает ниже 40 градусов, то в Якутске, как правило, у самой земли туман. В то утро было минус 44 градуса.

В общем, покружили над туманным городом и улетели в Нерюнгри. Там, мне сказали,  гораздо теплее, хотя по себе я этого особо не ощутил. Вот вышел на улицу, глотнул морозного воздуха и взял в руки снег. Тогда и случилось мое первое, тактильное знакомство с Якутией.

Уже здесь, в Якутске, я понял, что у нас, якутов и кавказцев, много общего. Удивительное гостеприимство, кухня. К примеру, вчера нам подали блюдо, которое в Осетии называется дзыкка и делается на основе сметаны и муки, а у вас это саламат. Очень питательное и вкусное блюдо.

Ну, и самое главное, люди. Ведь жить в таких суровых условиях ой как непросто. Как и горцам среди продуваемых всеми ветрами гор. Конечно, я постараюсь еще приехать, даже не раз, чтобы познать эту огромную, неизведанную Якутию и снять не один фильм о вашей республике и людях, её населяющих.

— Спасибо за беседу.

Федор ГРИГОРЬЕВ

Справка

Руслан Гусаров, российский журналист, военкор, кинодокументалист. Родился 11 ноября 1967 года в Ленинграде. В 1994 году окончил Дагестанский государственный университет по специальности «журналистика». Работал в газете «Комсомолец Дагестана», был корреспондентом и ведущим программы теленовостей ГТРК «Дагестан». Долгое время работал собкором НТВ в Дагестане и на Ближнем Востоке. В последние годы серьезно занимается кинодокументалистикой. Работает в подразделении телеканала «Russia Today» — RTДок.