«Север — это люди»: как создавали якутский фильм «Белый ангел тундры»

2 февраля выходит в прокат фильм «Белый ангел тундры» (12+), героиня которого, юная ленинградка Лида, в 1937 году приезжает работать фельдшером на север Якутии и погибает, спасая эвенкийские стойбища от эпидемии брюшного тифа.

На реальных событиях

Фильм этот основан на реальных событиях. В жизни девушку звали Капитолина Облезова, и прожила она на свете 19 лет, сгорев от той болезни, с которой боролась и которую всё-таки победила, «смертию смерть поправ».

Спасенные ею люди помнили о ней, рассказывая о «белом ангеле» своим детям и внукам, но кроме этих устных рассказов, были ещё и письма, которые она писала в далёкий Ленинград – и не смогла отправить. Пролежав более полувека под половицей дома, где она жила когда-то, эти листочки были найдены при его сносе.

А потом о них узнал Василий Харысхал, который в то время писал пьесу о купце Гавриле Васильевиче Никифорове-Манньыаттаах Уола, но прочитанное поразило его настолько, что он взялся и за историю этой девочки.

Василий Егорович даже предпринял попытку найти в Петербурге родных Капитолины, но… Если бы они действительно нашлись – после войны, блокады, это было бы чудом. Увы, чуда не произошло.

Но пьеса, как он впоследствии вспоминал, была написана очень быстро. Необыкновенно быстро. Потом режиссер Петр Скрябин поставил ее на сцене Мирнинского театра.

Тогдашний глава Оленекского улуса Александр Иванов, увидев спектакль, загорелся: «Нужно снять фильм, чтобы как можно больше людей узнали об этой девушке!» Средства были выделены из бюджета улуса и начались переговоры с кинематографистами.

Василий Харысхал тогда был задействован в работе над «Тыгыном Дарханом» в качестве члена сценарной группы, и нужного человека нашел, как говорится, не отходя от кассы – второго режиссера картины Александра Лукина. Никита Аржаков тогда сказал: «Возьмись. Время на этот проект я тебе выделю».

Под северным сиянием

Съемки заняли три с половиной года: киноэкспедиции в Оленек, Харыялах, Джилинду, а в Саскылах поехали специально для того, чтобы запечатлеть северное сияние. Это было условие главного инициатора – Александра Иванова.

Впрочем, режиссер и сам понимал необходимость этого.

– Можно было поставить урасу за городом, пригласить именитых артистов, но так не передашь эвенкийский дух, – говорит Александр Лукин. – Я много ездил по стадам, говорил со старожилами.

А когда мы приступили к съемкам, стало понятно, что в кадре непременно должны быть оленекцы, джилиндинцы. Они не только участвовали в массовке, но и сыграли все роли второго плана.

Первый черновой монтаж фильма я сделал при жизни Харысхала, и он так торопился показать его в Оленьке, что уговорил меня поехать туда сразу после Нового года, когда я только приходил в себя после работы над «Тыгыном Дарханом». Противостоять его напору было невозможно.

Поехали вдвоем на уазике, сменяя друг друга за рулём, и через четыре дня были на месте – как раз к открытию этнокультурного центра «Илкит». «Белый ангел тундры» стал первым фильмом, показанным в кинозале этноцентра.

Изначально мы думали показать его один раз, а пришлось давать по два сеанса два дня подряд, и народу каждый раз было битком. Зрители потом признавались, что плакали на просмотре так, что одного носового платка не хватало – промокал насквозь, и надо было доставать второй.

Харысхал был счастлив. Помню его лицо – и лица зрителей, они были словно зеркальным отражением друг друга. Он после премьеры до гостиницы так и не дошел – все хотели заполучить его, перехватывая друг у друга прямо у порога.

И я счастлив, вспоминая те дни. Счастлив, что главный зритель так принял наш фильм. Счастлив, что он получился таким добрым.

«На своем месте»

Главную роль сыграла на тот момент студентка АГИКИ, а ныне – актриса Мирнинского театра Анастасия Короленко:

– Моим проводником в кино был Василий Егорович Харысхал. Это он пригласил меня на пробы, увидев в Саха театре, где мы с однокурсниками готовились к участию в вечере памяти Лазаря Сергучева.

К тому времени я уже поучаствовала в пробах к другому фильму и не прошла, поэтому думала, что кино – это не мое. И когда Василий Егорович написал мне после проб в павильоне «Сахафильма»: «Ты подходишь», – я растерялась. Даже думала отказаться. Но он меня уговорил.

Через месяц, отправляясь в киноэкспедицию, я села в УАЗик и поняла, что даже не знаю, где Оленек находится. А по приезде туда мне приснился сон, что я стою на берегу реки, вокруг меня танцуют люди в национальной одежде, расшитой белым, голубым и черным бисером, и из леса ко мне выходит медведь, смотрит дружелюбно и заговаривает со мной, а я ему отвечаю…

Костюмы людей из того сна я увидела потом в ДК и сразу их узнала, хотя в жизни до этого ничего похожего не видела. А когда рассказала свой сон, мне объяснили: медведя здесь почитают как прародителя.

И был ещё один момент, который дал понять, что я на своем месте. Мы с режиссером навестили в больнице бабушку, которая, как мне сказали, в детстве видела Лидию. Саша зашел в палату первым, я следом. Поздоровалась с ней, а она не реагирует. И говорит Саше что-то по-якутски. Он мне потом сказал: «Она подумала, что это сама Лидия за ней пришла».

«Ничего не требуя взамен»

– Север оказался совсем не похож на мои представления о нем. Я думала, это такой суровый край, а оказалось, что, выходя в Оленьке на улицу, можно обратиться за помощью к любому человеку, и он поможет, ничего не требуя взамен. Выживая в таких условиях, они остаются честными, добрыми, открытыми, но и к ним нужно подходить с открытой душой.

Стараясь сделать наш фильм исторически достоверным во всем, будь то посуда или утварь, мы искали реквизит по музеям – надо же показать, как жили и как продолжают жить на Севере! – и люди нам приносили старинные вещи, семейную память.

За три года съемок я стала Лидией. Это не было актерской работой. У меня порой возникало такое ощущение, будто она сама со мной работала. Я даже на своих знакомых медиков по-другому стала смотреть.

Хотелось бы, чтобы молодые люди, избравшие медицину, посмотрели этот фильм и осознали, по-настоящему прочувствовали значение своей профессии. Не призываю никого жертвовать собой, но если на тебя возложена такая миссия, то в любых условиях надо помнить, что ты несёшь ответственность не только за жизни своих пациентов, но и за тех, кто связан с ними неразрывными узами. Я бы хотела, чтобы каждый молодой врач помнил, что счастье человека – благополучие его близких, их здоровье.

«Быть собой»

– А ещё счастье – внутренняя свобода, когда тебя не загоняют в рамки, и ты можешь проявить себя, быть собой. Это счастье у Лидии было.

Ей тяжело приходилось, но мне кажется, что на Севере она научилась жить, обрела себя настоящую, приняла новые реалии и в какой-то момент была счастлива. Хоть недолго, но все-таки.

И я всей душой надеюсь, что рядом с ней был человек, похожий на Христофора из нашего фильма. Эту роль сыграл Владислав Семёнов из Оленька. Когда среди местных парней устроили кастинг, я сидела рядом с главой. Зашел Владислав – я сразу сказала: «Это он, мой Христофор».

Он и в жизни оказался таким, как его герой – носил за мной вещи, не давая поднять ничего ни лёгкого, ни тем более тяжёлого, следил за тем, тепло ли я одета, и даже когда не снимался, был рядом, чтобы поддержать.

Меня и в АГИКИ всячески поддерживали – я же все время уезжала в экспедиции. Одна из них продлилась три месяца, и, конечно, накапливалась усталость. Помню, как на второй год съемок я не выдержала и со слезами звонила маме, жалуясь, как мне тяжело. И мама сказала: «Настя, помни о том, что ты вернешься домой, а она нет».

Мои родители тоже приняли ее историю близко к сердцу. А мне хотелось, чтобы она снова через меня это все прожила, ощутила, отогрелась душой. Север – это не только суровые условия. Север – это люди. Такие, как Лидия, как Христофор.

У меня сейчас часто спрашивают, о чем рассказывает «Белый ангел тундры». Для меня это фильм о двух цивилизациях, которые научились сосуществовать и взаимодействовать. И о людях, которые в любых испытаниях остаются людьми.
Фото предоставлено героями материала.