Сергей Юнганс об опасных вещах, отсутствии конкуренции и якутском гуру

Приказ о назначении Сергея Юнганса директором Театра оперы и балета был подписан 29 октября, а уже на следующий день — открытие Х Всероссийского  фестиваля классического балета «Стерх». Но время для общения с корреспондентом YakutiaDaily он нашел.

Об опасных вещах

— Сергей Сергеевич, с чего начали на новом месте?

— Обошел здание – пока, правда, только частично.

— Со сценой поздоровались?

— Конечно.

— И что вы можете сказать о здании? Обычно у гостей фестивалей и приглашенных артистов, дирижеров много нареканий к его акустике, оркестровой яме…

— В России не так много театральных зданий, претерпевших капитальный ремонт или реконструкцию. Капитальный ремонт – это, как правило, два-три года. Как и где существовать все это время? Как сохранить репертуар? А балет требует ежедневного тренажа. Солисту оперы нужны уроки, чтобы держать аппарат в тонусе. То есть ремонт – это опасная для коллектива вещь, и я пока не готов давать здесь каких-либо оценок.

Что, кто и когда

— Хорошо, тогда о планах творческих. На представлении коллективу вы сказали, что будут четыре плановые постановки и две внеплановые. Что за постановки?

— Названий я сказать не могу. Это сначала надо обсудить с худсоветом. Но отмечу, что мы пойдем по пути расширения репертуара, кассовости, зрелищности. Работать будем не только с классическими авторами, но и с современными. Конечно, будут и спектакли на национальную тему.

— Имена режиссеров тоже пока засекречены?

— Когда будет известно — что, тогда и будет известно – кто. Возможно, пригласим постановщиков из других регионов, других стран, что, я думаю, положительно скажется на творческом климате.

— То есть сами ставить не будете?

— В 2020 году – не планирую. О 2021-м можно подумать. К тому времени я уже войду в курс дела, укреплю свои… не тылы, не знания, а управленческие компетенции. А постановки подождут.

В пять лет – на сцене

— Еще вопрос: среди этих четырех… шести постановок есть детские спектакли?

— А вот это я могу сказать – будет один семейный спектакль. Я сам рос за кулисами — мама у меня была театральным режиссером.

— Так вы коллеги!

— Сейчас она уже на пенсии, живет в Германии. Но в свое время благодаря ей я и вышел на сцену — лет с четырех-пяти.

— В утренниках?

— В спектаклях по Островскому, Чехову.

— Хорошая школа.

— Театр затягивает. Как курение. Хотя я не курю.

— А что вам дало закулисное детство?

— Я наблюдал, впитывал. Актерство, а в особенности актерское и режиссерское образование хорошо развивают аналитические способности. Я человек логический – пытаюсь взвешивать решения, думать о последствиях. Хотя интуицию тоже слушаю.

«До 800 человек в подчинении»

— В приметы верите?

— В приметы окружающей среды, подкрепленные наблюдениями — верю. Если закат красный – погода будет солнечная. Правда, не знаю, работает ли это в Якутске. Надо будет присмотреться.

— Наверное, времени особо не будет. Вам же сейчас надо к коллективу присматриваться, а это 365 человек – «самый большой батальон культуры», как сказал ваш непосредственный начальник Юрий Степанович Куприянов.

— Я руководил проектами, в которых участвовало до 800 человек. Работа в музыкальном театре — это работа с большими группами людей, а режиссер несет большую ответственность, принимает решения, регулирует процессы – то есть имеет управленческий опыт в рамках проекта, который делает.

— Но теперь вы работаете не в рамках проекта, а в рамках театра.

— Вчера я встретился с главными специалистами, солистами балета, артистами оркестра, административным персоналом, со светоцехом. Это постепенный анализ, постепенная работа, когда шаг за шагом формируется круг проблем, чтобы потом выстроить алгоритм действий для их решения.

Театр – это учреждение, где работают личности. К каждому надо найти подход – к солисту, артисту, работнику столярного цеха. Найти подход, найти с ним контакт. Я готов к диалогу и помню, что моя задача – выводить театр на новый уровень и модернизировать процессы, но достигают всего этого люди.

«Чем севернее, тем лучше»

— «Выводить театр на новый уровень». А что вы знали о якутском театральном искусстве до приезда сюда?

— Еще ничего не зная о Якутии, я уже знал о якутском гуру Андрее Саввиче Борисове. Это человек, который высоко поднял якутскую культуру, который делает очень многое для ее развития, который воспитал целые поколения служителей театра.

То, что он был министром культуры, без сомнения, повлияло на то, что мы сейчас имеем в Якутске такое количество культурных институций. На 350 тысяч населения – восемь театров! Таким не может похвастаться ни одна другая республика. А это важно, когда у людей нет возможности выехать куда-либо из-за нелетной погоды или из-за того, что не застыла река – словом, если мешают погодные условия…

— Скорее, финансовые.

— И финансовые тоже. Но при этом человек имеет возможность получить доступ к культурному продукту — пойти в театр, музей, послушать музыканта с мировым именем. И все это – в небольшом городе.

— Как вам, кстати, здесь после мегаполиса?

— Папа у меня военный летчик. Четыре года служил на Новой Земле. Так вот он мне сказал: «Чем севернее, тем люди лучше». Оторванность региона позволила вам сохранить чистоту и открытость. Вы же не живете в условиях острой борьбы и конкуренции. А в мегаполисах этого нет. Небольшой город оставляет людей людьми. Так что настроен я очень положительно.

Фото: Андрей Сорокин