Русскоустьинцы и их речь: Уникальное явление Русского Севера ещё предстоит изучить учёным

В русскоустьинском диалекте за несколько столетий проживания небольшой русской общины в дельте реки Индигирки закрепилось определённое количество слов из аборигенных языков, употребляемых в повседневной жизни.

Постепенно метисизируясь, община продолжала разговаривать на старорусском языке. При этом происходило включение в язык отдельных терминов из юкагирского, эвенского, чукотского, а позднее и якутского языков, в основном тех, которым не было аналогов на своём языке.

Перенимались элементы материальной культуры и соответствующие им термины. Как отмечал И.С.Гурвич: «Тесно соприкасаясь с коренным населением, старожилы переняли у него целый ряд элементов материальной культуры, но почти повсеместно сохранили родной язык и черты русского крестьянского быта».
Позже другой исследователь феномена Русского Севера А.Г. Чикачёв писал: «Исторические судьбы русских групп населения Севера складывались по-разному. Наиболее полно сохранили традиционные формы хозяйствования, языка, культуры и фольклора старожилы Колымо-Индигирского края.

Основной причиной высокой этнической устойчивости старожильческого населения этого региона можно считать его значительную изолированность. Не меньшее значение имело и то, что коренные народы Севера – чукчи, эвены и юкагиры – вели кочевой образ жизни, контакты с пришлым русским населением долгое время оставались ограниченными из-за различий в социально-экономическом развитии».

Вместе с этим необходимо отметить, что ранее в низовьях Индигирки проживали осёдлые юкагирские племена, основным занятием которых было примитивное рыболовство. Охотились они также на оленей на переправах во время их сезонных миграций. Рыбачили , в основном, во время хода рыбы с помощью тальниковых ловушек и изгородей.

По преданиям русскоустьинцев, именно «сидячие юкагиры» стали со временем частью их общины, поскольку были рыбаками и вели сходный образ жизни. От них русские переняли способы охоты, использование собак в виде транспорта. Название в русскоустьинском диалекте собачьей упряжи – алык – имеет явно юкагирское происхождение от аликтэ – запрягать.

Сохраняя свой строй языка, причем в старом его варианте (считается, что они сохранили северно-русский говор 15-16 веков), русскоустьинцы заимствовали и хозяйственные термины юкагиров и эвенов, аналогов которым не было в их родном языке. Многие такие термины сохранились в русскоустьинском диалекте практически без изменений.

Это название элементов одежды и обуви, орудий труда для выделки шкур и кожи, частей нарты и т.п.:

– агеды – высокие дорожные меховые сапоги из камусов,

– акляны – летние домашние женские сапожки из ровдуги,

– алачики – легкая обувь из юфты,

– кокол(ь)ды – большие дорожные рукавицы мехом наружу,

– нимат – обычай делиться добычей,

– хареен – слова, выражающие сожаление,

– иилуга – слова легкой зависти.

По подсчетам А.Г. Чикачёва, иноязычных слов в лексике Русского Устья было сравнительно немного, чуть более полусотни.

Женское влияние

Кроме товарно-обменных операций заимствованию отдельных слов способствовали браки с представителями этих народов, в основном, с женщинами. При этом отмечались, хоть и редкие, браки по мужской линии. Молодых женщин русскоустьинцы старались выдавать замуж за представителей соседних русских общин. Это можно объяснить большой сложностью для русских женщин приспособиться к кочевому образу жизни.

Юкагирки привносили в русскую среду некоторые слова, термины, элементы фольклора. Например, применяемые женщинами предметы быта имеют юкагирско-эвенское происхождение:

– алгажни – скребок для обработки шкуры,

– кыдыран – кожемялка,

– неньба – доска для обработки шкуры,

– тыган – кусок кожи, на котором разделывают мясо или рыбу.

Гурвич отмечает, что: «Следы юкагирского происхождения сохранили детские песни и сказки у русских старожилов». Несомненно, что напеваемые матерями детям песенки и пересказываемые уже на русском языке сказки не могли не оставить след в фольклоре русскоустьинцев.

Один из старинных танцев, так называемый «досельный танец», носит ещё второе параллельное название «омуканчик». Существует легенда, что его любил напевать и пританцовывать старик – юкагир Омукан. С другой стороны, не кроется ли в этом названии не имя, а юкагирское слово, междометие: амуг(к)а-йуо – выражающее безмерную радость, восхищение: о, страсть как хорошо! Восхищение этим ритмичным танцем, исполняемым под русские припевки и, возможно, имеющим юкагирские корни.

Словом «амука» русскоустьинцы ласково обращались к матери, здесь возможна также некоторая путаница, связанная со звуковым совпадением: амука – мамука. По аналогии иногда обращались к отцу: папука, тятяка, титяка.

Широкое распространение среди русских старожилов получили так называемые андыльщины («андыль», юкаг. – юноша) – любовные песенные импровизации, исполняемые на русском языке под влиянием юкагирского поэтического творчества. Андыльщины привнесли в диалект многие слова в уменьшительно-ласкательном произношении – колымочка, индигирочка, чукчаночка, чухмаречка и другие, имеющие явно эвенско-юкагирские корни.

С заменой смысла

Кроме юкагирско-эвенских, в русскоустьинский диалект попали слова якутского происхождения, которые приобрели или несколько искаженный смысл или произношение. Например:

– балбах – замороженная тушка гуся, внутрь которой помещалось мясо других гусей. По-якутски это мёрзлая коровья «лепёшка».

– Барча – толчёная сушёная или вяленая рыба, в т.ч. юкола, залитая рыбьим жиром. По-якутски это сваренный и высушенный на солнце гольян или другая мелкая рыба, затем толчёная.

– Ураса – пирамидальная промысловая избушка типа голомо, покрытая землей (иногда по-русски называли «поварня»), и второе значение слова «ураса» — дрова, составленные конусом для просушки (дровяная ураса), а по-якутски это конусообразное летнее жилище, покрытое берестой.

– Урун – лежанка, нары, кровать. По-якутски – орон.

– Коспох – полуземлянка-сарай для хранения утвари. По-якутски – хоспох — это сарай, кладовка.

Небольшое количество якутских слов и заимствование с несколько искаженным смыслом подтверждают плохое знание русскоустьинцами якутского языка. Якутский язык хорошо знали русские поречане, проживающие в с. Аллаиха и южнее.

Вопросы ждут изучения

Постепенному смешиванию в общине азиатского и европейского начал в течение нескольких веков генетической науке ещё предстоит дать оценку, поскольку, как известно, многие наследственные признаки передаются исключительно по женской линии. Недаром многие исследователи конца 19 – начала 20 веков путали русских старожилов Индигирки и Колымы с осёдлыми юкагирами, которые, по их словам, порой не отличались друг от друга ни одеждой, ни бытом, ни способом ведения хозяйства.

В.И. Иохельсон и В.Г. Богораз не раз в своих работах нижнеколымских русских называли русифицированными юкагирами, что недалеко от истины, имея в виду их происхождение, одежду и бытовые особенности, и если не принимать во внимание упорное сохранение ими русского языка, фольклора, традиций, религии. Небольшое количество аборигенных слов в русскоустьинском диалекте, в принципе, не меняет его строй и структуру, но при этом придаёт языку некоторые характерные региональные особенности, выделяет его среди других русских диалектов.

Со сменой экономического уклада, ликвидацией песцового промысла, ездового собаководства, исчезновением соответствующих этим видам хозяйственной деятельности орудий труда происходит вымывание из русскоустьинского диалекта многих ранее употребляемых слов, в том числе и аборигенного происхождения. Под влиянием образования, телевидения и переезда в более крупные населенные пункты, где происходит нивелирование языка, русскоустьинцы переходят на современный русский язык.

Игорь Чикачёв