Республиканский онкодиспансер: время перемен

Накануне своего 70-летнего юбилея одна из старейших клиник региона – Якутский республиканский онкодиспансер – открыла страничку в инстаграмм (@oncosakha.ru). В первые же недели у нее оказалось несколько сот подписчиков, число которых теперь только растет.

Если поначалу реакция ограничивалась в основном лайками, то с началом самоизоляции она все больше превращается в виртуальную приемную ЯРОД, где люди обращаются с вопросами к врачам. Главный врач ЯРОД Елена Афанасьева, которая настояла на этом, рада каждому, потому как уверена: пора открываться миру!

Не бойтесь, заходите!

– Лена Николаевна, зачем онкодиспансеру Инстаграм?
– Это отличная площадка для общения, где можно показать, чем и как мы живем.
Онкология – очень сложная и специфичная сфера медицины. Люди боятся рака, а потому предпочитают вообще обходить и эту тему, и врачей стороной. Им кажется, что чем меньше они об этом слышат, тем дальше от беды.
В действительности все наоборот. Чем меньше они о нем знают, тем больше шансов его пропустить. Вот почему сегодня мы используем любую возможность достучаться до каждого. Якутяне должны знать о наших достижениях, работе врачей, о новых технологиях и методиках.
– Получается?
– Ну, число подписчиков-то в Инстаграме растет. Возможно, еще и потому, что мы стараемся ломать стереотипы. Люди ведь привыкли онкологию воспринимать в основном в негативном свете. А многие ли знают о позитивных переменах в лечении рака, что уже произошли?
Я сама, когда пришла в онкодиспансер после окончания Якутского госуниверситета, думала, что онкология – это полная безысходность. Оказалось, нет. Больные получают здесь адекватную специализированную помощь, и результаты бывают очень хорошими, но при одном условии! Если встреча пациента и больного происходит вовремя, а опухоль диагностируется на начальной стадии.
Вот почему мы пытаемся сделать диспансер максимально открытым для людей. Они должны перестать нас бояться.

В русле мировых тенденций

– Насколько серьезна сегодня ситуация с онкозаболеваемостью в республике?
– Могу сказать так: мы в русле мировых тенденций. Она у нас растет, как и везде.

За 10 лет, с 2007 по 2017 годы, прирост составил 21,4% .

Безусловно, во многом это связано с новыми возможностями диагностики и диспансеризацией населения. И в то же время оставляет желать лучшего онконастороженность как врачей первичного звена, так и населения. А это именно то, с чего я начала.
– Но при этом важно, чтобы у людей, где бы они ни жили, была возможность вовремя попасть к онкологу…
– Да, на это и нацелен региональный проект «Борьба с онкологическими заболеваниями в РС (Я)», который реализуется в рамках национального приоритетного проекта «Здравоохранение». Задачи очень серьезны.

К 2024 году мы должны снизить смертность от новообразований, включая злокачественные, до 130 случаев на 100 тыс. населения. Довести до 53% выявление злокачественных новообразований на ранних стадиях, увеличить до 58% удельный вес онкобольных, состоящих на учете 5 лет и более, до 22% снизить показатель одногодичной летальности и т.д.

Чтобы максимально упростить путь пациента к врачу, мы поэтапно создаем в республике сеть из 18 центров амбулаторной онкологической помощи (ЦАОП). 9 из них уже работают – открылись в 2019 году. В этом году пациентов начали принимать еще 3: в Ленском, Хангаласском и Вилюйском районах.
Для чего это нужно? Чтобы, не выезжая в Якутск, люди по месту жительства могли получить консультацию онколога и пройти первичную диагностику. А больные, которые прошли у нас лечение и выписаны домой, получали бы там полное сопровождение: курс химиотерапии, реабилитацию или, если нужно, паллиативное лечение.

– Они оправдывают себя?
– Да. Это хороший формат лечения. Поэтому специально для них уже начали готовить онкологов в мединституте, а в Якутском медколледже – медсестер. Они должны будут проводить курсы химиотерапии.
Помимо этого несколько лет назад мы возобновили работу мобильных онкобригад, которые добираются до самых отдаленных районов и труднодоступных наслегов. Туда одновременно выезжают онкогинеколог, онкохирург, маммолог, эндоскопист, врач УЗИ. Осматривают людей, берут анализы. При необходимости выписывают направление в диспансер.
Оказалось, это очень эффективный проект, особенно если учесть, что, к примеру, всего за одну поездку в Верхнеколымский район в 2019 году наши коллеги осмотрели более 200 человек.
В 2020 году мы планировали охватить всю арктическую зону Якутии. Успели побывать в 10 улусах – дальше вмешался коронавирус. Но как только COVID-19 пойдет на спад, поедем снова.
– А когда онкологи появятся, наконец, во всех районах?
– В большинстве они есть. Если не онколог, то врач, прошедший соответствующее обучение, аккредитацию и имеющий сертификат. Но их системную подготовку мы начали.
В прошлом году на базе нашего диспансера открылась кафедра онкологии Медицинского института СВФУ. Впервые в истории онкослужбы в рамках ординатуры были подготовлены три врача-онколога – они уже работают. Выпуск еще 12 клинических ординаторов состоится уже через год.
Поэтому когда главные врачи обращаются с просьбой прислать в район онколога, мы говорим: давайте заявку. Будем готовить.

Меняясь и меняя

– Кстати, о ковиде. Не так давно в соцсетях появилась информация, что онкобольные оказались его заложниками – плановые операции в диспансере остановлены. А как на самом деле?
– На самом деле диспансер работает в прежнем режиме. Плановые операции как шли, так и идут. Действительно в мае, несмотря на все предосторожности, мы пережили нештатную ситуацию, связанную с ним, но нам удалось, приняв санитарно- противоэпидемические меры, быстро ее стабилизировать и продолжить работу.
– Каким образом?
– Во-первых, мы начали обязательное ПЦР- обследование на COVID -19 всех медработников и поступающих в диспансер. Если пациенту предстоит операция, то несколько дней он проводит в изолированной зоне. Там у него снова берут анализы и только после этого переводят в отделение.

При этом, если у онкобольного все-таки выявят COVID-19, лечение основного недуга, действительно, согласно федеральным клиническим рекомендациям будет приостановлено.

Продолжим мы его после того, как коронавирус будет вылечен. Это очень серьезное и агрессивное заболевание, особенно оно опасно для пациентов с ослабленным иммунитетом. И рисковать ими мы не имеем права.
– Чему еще научил коронавирус медиков?
– Быстро адаптироваться к новым условиям. Например, наша новая лаборатория, которая открылась в марте 2020 года, – там занимаются выявлением молекулярно-генетических мутаций в организме пациента, что необходимо для подбора эффективных лекарств – быстро перестроилась и начала делать анализы на COVID-19. За неполных 3 месяца – более 6 тысяч.

В амбулаторном приеме многое перешло в сферу телекоммуникаций. Мы активно проводим телеконсультации «врач-врач», «врач-пациент», в том числе для медиков ЦРБ, с ведущими онкоцентрами России т.д.

Визиты родных к больным, пока идет пандемия, запрещены, что, конечно, беспокоит их родственников. Поэтому, учитывая пожелания пациентов, мы апробировали новый проект с элементами «Облачной медицины» и использованием IT ресурсов. В отделении анестезиологии, реанимации и интенсивной терапии состоялся сеанс видеообщения пациента и его лечащего врача с родственниками. Проект назвали «3«О» – «Обход», «Общение», «Открытость».

Время перемен

– В последние годы ЯРОД переживает большие перемены. Вы переехали в нормальные условия. У вас открываются новые отделения… Какое из событий последних лет вы могли бы назвать самым важным?
– Трудно сказать. Для нас они все бесценны. Но началось все, конечно, с того, что мы, наконец, распрощались с тесным общежитием по ул.Свердлова. И не просто оказались в условиях, которые отвечают СанПиНу, а получили возможность развиваться. И за это очень благодарны главе республики Айсену Сергеевичу Николаеву, благодаря поддержке которого это произошло.

Теперь у нас не три, а пять операционных, которые оборудованы всем необходимым. В 2019 году на закупку новой техники для ЯРОД было выделено около 158 млн рублей, и большая часть из них пошла на модернизацию оперблоков.

Наши хирурги получили уникальный видеоэндоскопический комплекс с возможностями трехмерной визуализации, видеоэндоскопические стойки, аппарат радиочастотной термоабляции, ультразвуковые скальпели и др.
В этом году продолжается модернизация лабораторной службы. На покупку МРТ, роботизированную систему для патоморфологической лаборатории и прочее выделено 270 млн рублей.
Мы смогли, наконец, открыть отделение торакальной абдоминальной хирургии – там оперируют пациентов с раком органов грудной клетки, желудка, печени, поджелудочной железы, пищевода и т.д. А таких больных у нас много.
До 60 мест увеличили коечный фонд отделения противоопухолевой терапии, что не случайно. Все инновационные направления в онкологии – таргетная, иммуно-онкологическая терапия и т.д., реализуются именно здесь.

Наконец, в составе диспансера появились отделы молекулярно-биологических и морфологических исследований, что стало большим шагом вперед в развитии всей лабораторной онкологической службы. У медиков теперь есть возможность назначать иммуноонкологические препараты после молекулярно-генетического исследования опухоли.

Все это особенно важно еще и потому, что произошло накануне нашего юбилея – в 2020 году диспансеру исполняется 70 лет. Начав в 1950 году с 25 коек, сегодня он превратился в одну из ведущих профильных клиник не только Якутии, но и Дальневосточного федерального округа, где оказывают все виды специализированной, в том числе высокотехнологичной медицинской помощи больным, у которых диагностирован рак. Причем с каждым годом такая помощь в республике все более востребована.

«Прививка» от рака

– Лена Николаевна, как возводится онкоцентр?
– Строительство на личном контроле главы республики. В прошлом году был успешно решен вопрос его финансирования, и мы рады, что все идет по графику. Сейчас возводится 3 этаж здания, идут строительно-монтажные работы. В будущем году, по плану, начнем закупать оборудование.
– Онкология стремительно развивается. Не устареет ли ко времени сдачи объекта проект?
– Нет. В нем предусмотрено все необходимое, кроме разве что отделения, занимающегося онкологией головы и шеи. Тем не менее, койки и этого профиля мы обязательно откроем.
– Какие направления вы намерены развивать с учетом его возможностей?
– Безусловно, новый импульс получат патоморфологическая служба, молекулярно-генетические исследования и клеточные технологии – иммунотерапия.
Последнее особенно интересно – на сегодня это одно из наиболее перспективных направлений борьбы с раком. В частности, мы хотим при помощи коллег из НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова (Санкт-Петербург) освоить вакцинотерапию дендритными клетками. Ее еще называют «прививкой от рака». И это то, о чем когда-то невозможно было мечтать.
– В чем ее суть?
– Собственные иммунные клетки организма онкологического больного модифицируются так, чтобы они научились распознавать и атаковать клетки опухоли. Особую роль здесь играют так называемые дендритные клетки, которые выступают в роли «учителей». Препарат готовят на основе собственной крови онкологического больного, потому поставить на серийное производство такую вакцину нельзя. Но с его помощью можно добиться стойкой ремиссии при некоторых видах рака даже при распространенном процессе. Особенно она эффективна при меланоме, саркоме мягких тканей и т.д.
Еще одно интересное направление связано с популяционными различиями в лечении рака.

Когда я только пришла в онкологию, одна из корифеев нашей службы, блестящий хирург-онколог Лина Саввична Колесова уже тогда говорила, что мы, якуты, очень плохо переносим большие дозировки препаратов химиотерапии: развивается большая токсичность. А сегодня ученым достоверно известно: у людей разных национальностей за рост опухолевых клеток могут отвечать разные мутации генов. Стало быть, разным должен быть и подбор лекарств.

Это нужно изучать, и мы намерены этим заняться вплотную. Собственно, работа уже началась – в 2019 году наш диспансер подписал соглашение о сотрудничестве с коллегами из НМИЦ онкологии им. Н.Н.Петрова (Санкт-Петербург).

Золотое правило не только для хирургов

– Лена Николаевна, врачебная профессия настолько сложна, что нередко сопровождается выгоранием. Никогда не пожалели, что выбрали онкологию?
– А я ее не выбирала – она сама меня выбрала. Не зря ведь говорят: «Судьба ведет». И в семье у нас онкологов не было, но были и есть любимые мною люди, которые посвятили свою жизнь здравоохранению нашей республики.
Моя мама – врач-фтизиатр, всю жизнь лечила больных туберкулезом. Двоюродная сестра –врач-пульмонолог. Мои родные тетушки по отцовской линии были медицинскими сестрами. Я же с первого курса мечтала стать акушером-гинекологом, и стала. Но судьбу, видимо, не переспоришь, однако о том, что пришла в онкологию, не жалела никогда.
Хотя это очень сложно – стоять у операционного стола, на котором лежит тяжелый пациент, и понимать, что лишь от твоих решений зависит его жизнь. Да, рядом с тобой бригада, но оператор ты, и ты отвечаешь за все… И важно помнить, чему тебя когда-то учили: семь раз отмерь, один – отрежь. Руки впереди головы идти не должны.
– Хорошее правило…
– Да. И актуально не только для хирургов. Став главным врачом ЯРОД, стараюсь о нем не забывать.
– Лена Николаевна, так все-таки победим ли мы когда-нибудь рак?
– Ну, согласно археологическим данным, он существует столько же, сколько человечество. Однако онкология ХХI века так далеко ушла вперед, что по сравнению с нынешними ее возможности лет 50 назад – это уже каменный век.
Поэтому фразу «рак неизлечим» надо забыть. Победить можно все. Но – вовремя…

Елена Еленина.