Больно и горько узнавать о безвременных потерях светлых людей, которым, казалось бы, жить и жить. Сергей Георгиевич Черных, как и все талантливые люди, был человеком очень разносторонним, причём с редким талантом доводить всё начатое до конца.
Я видел его ровно неделю назад в музее «Россия –моя история». На втором этаже шли научные доклады первой Республиканской краеведческой конференции «Якутяне в Первой мировой войне». А Сергей Георгиевич в другом зале в полевой военной форме вместе с членами Клуба исторической реконструкции принимал гостей конференции на выставке оружия и амуниции времён 1914 года.
Причём рассказывал как завзятый профессиональный экскурсовод музея с душой и тонким знанием предмета. Немногие знали, что эта конференция была детищем Сергея Георгиевича, семь лет он готовил её с единомышленниками.
— Понимаешь, — говорил он мне горячо, — это не просто конференция, а историческая память народа, именно народа. Никто той забытой войной не занимался, больше ста лет прошло, а народ сохранил память, и мы её доносим до людей.
В Якутии были и мобилизация, и добровольцы, и трудовой фронт, герои войны. Слышал, ещё два полка нашли, где в Первую мировую служили якутяне. А вчера бабушка фотографию принесла, услышала по радио, что будет конференция проводиться, и принесла в ДОСААФ. Всю войну ее отец провёл в казачьих частях и вернулся в домой в 1923 году. Заведовал Кемпендяйской соляной шахтой. В 1938 году попал под репрессии, но выжил, выстоял.
Я слушал, смотрел в его до сих пор молодые, пронзительно голубые глаза и вдруг понял: а ведь Георгиевич поседел… И, быть может, давно. А для меня он всё тот же молодой командир Якутского ОМОНа в аэропорту, который улетал с бойцами на Северный Кавказ, а те говорили ему уважительно: «Батя».
This post was published on 03.02.2020 14:48