Памяти Марии Алексеевны Чертковой

В эти дни завершает путь земной душа Марии Алексеевны Чертковой, супруги народного поэта Якутии Ивана Гоголева.

Ветеран труда, Великой Отечественной войны, замечательный ученый — селекционер, создательница первого сада на вечной мерзлоте, чей труд отмечен многими правительственными наградами и народным признанием прожила долгую, светлую жизнь. Она была очень добрым человеком, чуждой всякого зла. Все помнят ее именно такой, отзывчивой на чужую боль, всегда готовой помочь людям в беде.

С детских лет она познала горе, нужду, болезни, несмотря на трудности, все делала, что могла, стараясь улучшить жизнь близких, людей, родной земли.

Она относилась к земле,  как близкому, живому существу, с заботой и любовью  к ее созданиям, применяя все знания полученные в Тимирязевской Академии сельского хозяйства в г.Москве. И под ее руками скудная северная земля расцвела садом, целебными растениями, созданными многолетним, тяжким трудом. К этому Мария Алексеевна шла всю жизнь. 

Она рано осталась без матери, ей самой пришлось заменить мать своим братьям Захару и Петру. Отец ее  Алексей Захарович Чертков – потомок ссыльных декабристов, просветителей, правдоискателей, благороднейший человек. В бедственные 20-е годы, когда люди голодали, умирали от истощения, он ездил по тундре Колымы, доставлял людям продовольствие. В этом ему помогали местные жители, оленеводы-чукчи, эвены, которые разводили оленей, добрые люди. Так благодаря совместным усилиям, умению Алексея Захаровича объединять, поддерживать людей угроза гибели миновала.

Свою супругу, мать Марии Алексеевны, он очень любил, тяжело переживал ее потерю. Ему приходилось много, тяжело работать, чтобы вырастить детей.

Марийке все заботы о братьях, по дому пришлось взять на себя. Благо, что отец привел к ним другую маму. Евдокия Николаевна Котельникова, мать пятерых детей, хорошо относилась к его детям, была доброй, заботливой. В этом браке родилась еще одна дочка — Альбина. Детей стало девять. Они подружились, помогали друг другу.

А жизнь была трудная. Детей надо было кормить, одевать, учить. Евдокия Николаевна никого не обделяла, любила всех. И хозяйкой была доброй. К тому же знала много сказок, былин, старинных песен. Одна экспедиция из Ленинграда, приехавшая собирать фольклор, к счастью, все это записала и потом прислала ей Благодарственное письмо из Пушкинского дома.

Мария Алексеевна, в те годы Марийка, несмотря на трудности, очень хотела учиться. В этом помог отец. Он привозил детям книги отовсюду, где бывал, очень хотел, чтобы они стали образованными людьми. Сам любил читать, хотя редко выпадало такое удовольствие. Они зачитывались книгами «Два капитана» В.Каверина, «Как закалялась сталь» Н.Островского, и других писателей, что воспитывали не у одного поколения боевой, героический дух, столь необходимый в жизни, особенно в  те годы.

Когда началась война, Марийка заканчивала 6 класс. Жили на скудный паек хлеба, мороженой картошке, пшене, крошках сахара. Но они, дети войны, знали, что на фронтовой полосе детям еще труднее. И старались помочь, чем могли.

Школа организовывала вечера для населения. Дети вязали носки, шарфы для солдат и все посылали на фронт. А во время каникул возвращались домой.

Отец тогда переехал в поселок Колымская, где работал в колхозе «Турваургинг», в переводе с эвенкийского – Новая жизнь. Тогда большим хозяйством руководил Николай Иванович Таврат. Он собирал детей и просил помочь по хозяйству. В летнее время они косили траву, собирали ягоды, ловили рыбу.

Осенью было много рыбы, когда шла селедка. Девочки делали юколу – вяленую рыбу, сушили ее и солили.

Особенно было трудно в начале осени: холодная вода ломила руки, ноги. Но задание надо было выполнять. Дети войны, пережившие немало, стойко переносили трудности.

Всю продукцию забирали и увозили в центр для реализации. А средства направляли на фронт.  «Все для фронта, все – для Победы» — это подростки хорошо знали и трудились, как могли, чтобы настал наконец День Победы. На заработанные и собранные у колымчан деньги были построены танки, пушки, снаряды – об этом им сказали на комсомольском собрании.

Когда училась в школе, все дети болели от недостатка питания. К тому же сильно переживали, начали приходить похоронки. Почти каждая семья потеряла сына, брата или мужа. Слезы, горе коснулись каждого. Казалось, у них не было детства – у них отобрала война.

Но День Победы  настал – 9 мая, великий День Истории, Победы всего народа.

Все выбежали на улицу, пели, ликовали, обнимались. В тот незабываемый момент почувствовали себя одной семьей. До глубины души ощутили, что вместе можно преодолеть многое, даже войну.

Марийка вместе с другими пела, ликовала – наступала новая жизнь. 

Страна медленно залечивала раны, поднималась с трудом. Сколько детей погибло от недостатка витаминов, сколько болело! Пухли животы, мучила цинга. Больно было смотреть на изможденные лица родных, отца в бесконечной работе. И Мария, с братьями, чтобы выжить, начала выращивать нехитрые овощи. Тогда она поняла, что земля помогает людям жить. Но чтобы она  одарила своими плодами, нужны знания, немалый труд.  Надо любить землю, заботиться о ней. Тогда вознаграждение придет щедрыми дарами.

Она кропотливо, день изо дня трудилась, чтобы вырастить особые, морозостойкие сорта черной смородины и яблони. Сама вскапывала землю для посадок, вносила нужные удобрения, поливала, пестовала каждый росток, подкармливала и делала обрезку саженцев, скрещивала дикие формы с культурными. Сколько долгих, нелегких лет, труда, бессонных ночей, тревожных дней в тяжелых северных условиях  ушло, чтобы создать только один сорт. А она, вместе со своей верной помощницей Люцией Петровной Готовцевой — смогла создать 6 новых гибридных сортов черной смородины — морозоустойчивых, высоковитаминных, так необходимых на севере.  И вырастить яблоневый сад, что каждую весну расцветает чудесными цветами,  источающими красоту и благоуханье, так радуя глаз после долгой северной зимы.

Теперь саженцы  черной смородины, выращенные в саду Чертковой Марии Алексеевны — растут по всей Якутии.  В своих многочисленных работах ученый — селекционер написала свои рекомендации — как выращивать, ухаживать за ними.

Преодолевая невзгоды, трудности, несчастья,  Мария Алексеевна трудами, усилиями созидала жизнь, источая тепло. Недаром друзья, родные, близкие — все те, кто ее знают, называют  ее солнышком, добрым примером.

Ивану Михайловичу Гоголеву —   Певцу страны Олонхо, большому Поэту она стала второй половинкой, супругой, защитой, опорой во всем, матерью детей, самым близким и дорогим человеком. Он говорил: «Три женщины сыграли большую роль в моей жизни  — бабушка, мама и Мария, Мария Алексеевна Черткова».

Благодаря ее любви и заботе он смог столько создать – разнообразные произведения во всех жанрах литературы — поэзии, прозе, драматургии, пронизанные светом добра, мудрости, восхищения пред красотой Природы, великого Севера, полные любви к отчему краю.

Недаром его называют Горой Солнца, как величают на Севере особо почитаемых людей.

И знаменитая песня «Якутия моя родная» появилась благодаря любви к ней, родной земле, которой они посвятили свою жизнь.

Поэт и Сеятель считали свои долгом внести свой вклад в дело процветания республики, страны, ее людей, не жалели для этого ни здоровья, ни сил.  Недаром Поэт говорил: «Обо мне – значит о тебе».

«Иван Михайлович Гоголев – стал легендой якутской культуры, Мария Алексеевна  Черткова – легендой северного садоводства. Это – высшее признание для человека», — сказал о Сеятеле и Поэте Алексей Чертков, генеральный директор  «Сахамедиа».

Они оставили и передали нам свои замечательные труды — большое духовное и материальное наследие. В нем – их дыхание, теплота, вера в целительную силу добра, красоты, преклонение перед людьми труда, что будто освещают жизнь своим теплом, участием, добрым, отзывчивым сердцем. Они как никто любили свою землю, природу, людей, жизнь в  союзе Земли и Неба и  завещали нам это.

В благодарной Памяти людской они навсегда останутся как Народный Поэт – Гора Солнца и Народный Селекционер – наше солнышко.

Низкий поклон Вам, Вечная память, Царствие Небесное, жизни бесконечной!

***

Стихи Ивана Гоголева, посвященные супруге  — Марии Алексеевне Чертковой  – Ученому — селекционеру, создательнице первого сада на вечной мерзлоте.

Горсть земляники

Лихой, мучительный недуг

Я был не в силах превозмочь.

На мягких лапах, как паук,

В мозг и кровь вползала ночь.

Слабела бледная рука,

И очи застилала мгла…

Вдруг приоткрылась дверь слегка,

В палату девочка вошла.

Она возникла, как из сна,

В ненарушимой тишине.

И земляники горсть она

На койку положила мне.

И пахли ягоды, как сад,

Как лето в северном краю,

И зрелых ягод аромат

Наполнил комнату мою.

И ощутил я дрожь листвы

Над влажной вешнею травой,

И радуга семи цветов

Вдруг выросла над головой.

Я слышал шелест облаков

И гул распаханной земли.

Цветы мерцающих лугов

Из-под одеяла проросли.

Журчала чистая река,

Качалось солнце на волне.

Звон колокольчика цветка

Наполнил жизнью сердце мне.

Встречая свежие ветра,

Омыта солнечной волной,

В халате белом медсестра

Березой встала надо мной.

И бой, и труд мне по плечу.

Хочу любить, дышать, творить

И людям с той поры хочу

Горсть земляники подарить!

Тайна

Я спрашиваю иногда себя:

Когда б другую женщину я встретил,

То среди иных неужто не отметил,

Не полюбил, как я  люблю тебя?

Пускай бы краше во сто крат была,

Пускай была бы во сто крат милее,

Но не бывать бы мне счастливым с нею,

И жизнь моя не так бы с нею шла.

А почему? – не в силах объяснить

Ни ум, ни разум, только сердце знает,

Кого оно для жизни выбирает,

Чтобы всю жизнь любимую любить.

Судьбе своей я верен до конца,

Сомнения меня не беспокоят:

Ведь, зная тайну, миру откроют

Ее вовек влюбленные сердца.

Ты мой вечный май

Помнишь, май?.. Заря и ветер…

Даль безоблачно светла…

Да и ты на том рассвете,

Словно май, сама была.

Май – в твоем дыханье свежем,

Май сверкал в твоих зрачках,

Май, застенчив, тих и нежен,

Цвел румянцем на щеках.

Даже на дешевой броши

Май затеплил огоньки.

Май у рощи бил в ладоши,

Плавал брассом у реки.

Жаворонком на просторе

Заливался он вокруг.

И кукушка, маю вторя,

Куковала: «Ку- руук!»

Ах, кукушка, это – шутки!

Посмотри, прошла весна.

Только в сердце незабудки

Мне оставила она.

Вот и осень сыплет хвою.

Сеет дождик затяжной.

Но с тобой мы дружно двое

В комнате живем одной.

Лишь напомнят мне морщинки

На высоком лбу твоем

Чуть приметные тропинки,

Где ходили мы вдвоем…

Вот у зеркала, родная,

Ты стоишь, когда одна,

И вздыхаешь, вспоминая:

«Ах, какой была весна!..»

Ты мой милый, просветленный,

Бесконечный май в дому.

Да и я вечнозеленый,

Вероятно, потому.

Слово сердца

Если бы лет через сто

Мне дано было снова родиться

И дано было снова

Любимую мне выбирать,

Я б тогда приложил

Руку к сердцу, что бьется, как птица:

«Дайте Майю мою!» —

Повторил бы опять и опять.

А когда бы природа

Сказала, хитро улыбаясь:

«Оглядись же вокруг, —

Я по выбору землю даю…

Ты какую возьмешь?»

Я сказал бы, покорно склонившись:

«Дай мне кровно-родную

Якутскую землю мою!»

А когда бы спросила:

«К чему ты имеешь стремленье

И какое хотел бы

Постичь на земле мастерство?»

От волненья дрожа,

Встал бы я перед ней на колени:

«Дай мне силу поэта,

Разящее слово его!»

Дайте Майю мою,

Я ее горячо поцелую,

Дайте Родину мне,

Чтобы снова дышалось легко,

Дайте песенный дар, —

Воздавать буду вечно хвалу я

Нашей славной земле

И нести ее честь высоко!                    

Твои руки

Сколько разных рук!..

Вон та рука

Нежная, как первый лист березки.

Эти – легче крыльев мотылька,

Эти, как сырые ветки, хлестки.

А иные грубо — тяжелы,

Как облепленные глиной кирки.

Есть другие – те белым-белы,

Словно полотенце после стирки.

А твои такие, что смогли,

Как лучи рентгена, где угодно

Просветить живую грудь земли:

Что она – здорова? Плодородна?

Ты, придя домой на склоне дня,

Моешь руки и, стесняясь, что ли,

Прячешь их все время от меня,

Чтобы не увидел я мозоли.

А зачем? Любой из них – Парнас!

Наше изобилье умножая,

Этими руками вот

Для нас

Ты творишь поэму урожая.

И, сказать по правде, не пойму –

Хоть и часто в жизни так бывает:

Как такие руки, почему

Люди золотыми называют?

Золото холодное всегда,

Золото блестит и продается.

А они теплы и в холода,

В них само живое солнце бьется.

С ними не сравню я ничего.

И когда я жму их в час разлуки,

То лучами солнца самого

И мои отсвечивают руки.

Косы

При лунном свете волосы твои

Седыми кажутся – луна перестаралась,

Осыпав серебром виски твои,

Чтоб ты еще божественней казалась.

Но виновата в этом не луна,

А жизнь и я: причастны мы на равных,

Что серебрится в косах седина

От бед и ссор, и заморозков ранних.

Целую грустно волосы твои –

Как бы к святыне, к ним я припадаю,

Вблизи увижу добрые твои

Глаза – и жизнь с тобою вспоминаю.

Сквозь жизнь мою с тобою пролегли,

Как две косы, две лунных светлых жилы –

Знак: сколько бед и зол превозмогли

И столько счастья вместе пережили.

Запас любви

Пусть недруг злится,

Клеветник клевещет —

Тебе, любовь, видна вся их игра.

Коль пламя над костром любви трепещет,

То, значит, спичка не была сыра.

Все, что имел, пораздарил я людям.

Все, что имею, это только лишь

Запас любви – его мы тратить будем

Вдвоем с тобой, как всю земную жизнь.

Удачливее есть и есть умнее,

Но есть ли кто счастливей? – мне дала

Ты все, что я, бессребреник имею, имею:

Приверженность к добру и неприятье зла.

И я храню твою любовь, как воин

Свою заговоренную стрелу –

Последнюю в колчане: коль достоин

С любовью жить, с любовью и умру.

Тысячи солнц

Говорят, что солнце одно.

А по-моему, их не счесть!

Потому что свое оно

В каждом доме счастливом есть.

Листья светятся как лучи,

Полны солнечного огня.

Губы милой так горячи –

Летним солнцем палят меня.

Словно солнце, глаза светлы,

Солнце – в капле крови густой.

И березовые стволы

Блещут солнечной чистотой.

Если б солнце было одно,

Разве счастье всем обрести?

Нет, нам тысячи солнце дано –

Славьте их на своем пути!

Солнце дарит благодать,

Озаряя лицо земли.

И поэтому землю-мать

Люди солнечной нарекли.

В небе солнце горит –

Мы привыкли им дорожить.

В сердце сотни солнц зажжено, —

Так давайте солнечно жить!