Нейрохирург Зораб Саакян: о гололёде, травмах и работе в СИЗах

Сегодня у нас в гостях нейрохирург Республиканской больницы N2 — Центра экстренной медицинской помощи Зораб Симонович Саакян.

«Звучное название»

– Зораб Симонович, что привело вас в медицину?

– Мама говорила, что ее мать, моя бабушка, мечтала видеть ее врачом. Из нее, кстати, первоклассный доктор бы вышел – при ее внимательности и ответственности. Но она стала инженером. Мой брат тоже инженер, пошел по ее стопам. А папа был строителем.

В меня же вот, получается, зерно такое заложили – сказали, настроили, и оно как-то со временем проросло.

Но здесь главное – добровольность. Нельзя навязывать ребенку то, чего он не хочет. Династия – медицинская или нет – это, конечно, хорошо, однако к делу, особенно если речь идёт о медицине, должна лежать душа, ведь ответственность слишком велика, и человек должен взять ее на себя сам, по доброй воле, если же нет – это адский труд.

Мне никто ничего никогда не навязывал. Хочешь заняться баскетболом – пожалуйста! И я занимался с третьего по одиннадцатый класс. А ещё мы с братом брали частные уроки по фортепиано – мама с папой старались нас всесторонне развивать.

Потом я захотел научиться играть на гитаре. Поработал у папы на подхвате в строительной фирме, заработал на инструмент и бренчал в свое удовольствие – развивал мелкую моторику, что впоследствии пригодилось.

Я ведь, насколько себя помню, изначально был настроен стать именно врачом. Возникали, конечно, какие-то сиюминутные желания – то палеонтологом стать, то юристом, то пилотом – какой мальчишка в детстве не мечтал летать? Но эти мечты как возникали, так и исчезали. А к медицине тяга была.

– К нейрохирургии что притянуло?

– Звучное название. Потом-то уже всерьез заинтересовался, поставил себе цель, перешёл в химико-биологический класс, благо, в нашей школе – 2-й школе города Якутска – такая возможность была.

«В четыре руки»

– Так вы здесь в школу ходили? А родились где?

– И родился здесь. Моя мама, Римма Тимофеевна, русская, папа, Симон Герасимович, был из Армении. В детстве нас с братом возили туда, к бабушке и папиным сестрам – на всю жизнь запомнился запах сена, свежеиспеченного хлеба, а вдали – белоснежные вершины Арарата, большого и малого. Из деревни их хорошо было видно. Часть папиной родни и сейчас в деревне живёт, часть – в Ереване.

– А как ваша инженерно-строительная семья отреагировала на желание сына стать врачом?

– Положительно. Особенно когда увидели, что у меня это всерьез – я же начал ходить на занятия в Малую медицинскую академию при ЯГУ. Но сейчас думаю, что надо было раньше прийти в больницу, а я устроился медбратом только на четвертом курсе мединститута.

– Раньше – это когда? Разве возьмут медбратом сразу после школы?

– Медбратом – нет, санитаром – да. А это уже возможность «прикоснуться» к будущей профессии, что-то понять, да с теми же докторами разговаривать. Хотя у нас сколько ни изучай, сколько ни смотри – всю жизнь надо учиться.

– Скрипач всю жизнь репетирует, спортсмен тренируется…

– А мы оперируем. Оперируем, как правило, по двое – оператор и ассистент. Если операционное поле большое (а при нейрохирургической операции оно чаще всего большое), одному не справиться, требуется четыре руки. Кроме того, нейрохирургические операции все длительные, многочасовые.

– Какой у вас личный рекорд, если можно так выразиться?

– Девять часов. Объемное образование головного мозга с вовлечением крупных значимых сосудов.

– Тут и четырех рук мало…

– Хирург должен уметь работать и в одиночку, и в команде.

«Горячая пора»

– Когда в интернатуре я делал свою первую операцию – делал ее, конечно, под контролем старшего, который в случае чего в любой момент был готов меня заменить. Но ему не пришлось, все прошло хорошо.

– А если в команде – важна «сыгранность»?

– Когда случаются авралы и вся дежурная смена занята, на помощь могут прийти коллеги даже из других отделений – как только освободятся.

– Это, получается, не сыгранность, а импровизация.

– Всякое бывает.

– Как же вы потом в себя приходите? Как отдыхаете?

– Летом – на даче. И коллективный отдых уважаем – нас в отделении четверо однокурсников, и если удается подгадать так, что нет дежурств, выезжаем на Булуус или сплавляемся по реке.
Зимой отдых – как у всех: кино, чтение. Но сейчас у меня ещё учеба в аспирантуре, так что дел хватает.

– Зораб Симонович, вот вы упомянули про авралы. А когда они случаются – в праздники?

– В праздники и сразу после, хотя это, конечно, больше актуально для приемного покоя. Для нас же горячая пора – гололёд, когда много падений и ДТП. Придет настоящая зима – тут уже потише, в сорокаградусный мороз не так много любителей ходить по улицам. А вот лето в плане травм – опасный сезон. У всех дачи, строительство. И купальщики…

– Со строительством на даче все понятно, а с купальщиками-то что? Они разве к вам попадают?

– Попадают, особенно с травмой ныряльщика. Кстати, она только называется так: для того, чтобы ее получить, не обязательно неудачно нырнуть. ДТП, падение с высоты, сильный удар, неудачный кувырок могут привести к перелому или вывиху позвонков в шейном отделе позвоночника.

Но при малейшем подозрении на такую травму нельзя хватать пострадавшего за руки, за ноги, поднимать и тащить. Вообще старайтесь не перемещать его самостоятельно, чтобы дополнительно не травмировать – это может привести к инвалидности. Вызывайте скорую помощь и ждите.

– Но если человек действительно неудачно нырнул? Его же нужно вытащить из воды?

– В таком случае следует взять его под мышки, повернуть к себе спиной, притянуть к своему бедру – так и плыть. Категорически нельзя хватать пострадавшего за голову, при этом надо следить, чтобы она не соскальзывала, а когда выберетесь на берег, осторожно зафиксируйте ее в одном положении. Для этого можно использовать небольшой валик из полотенца или аналогичного подручного материала, подложив его под голову травмированного.

«Оперировать в СИЗе»

– При ДТП, падении с высоты и тому подобном окружающие должны действовать таким же образом, ведь даже если все предосторожности соблюдены, человека ждёт сложная операция, потом длительное лечение, в ходе которого неизбежно возникают осложнения. Это сбои и в работе желудочно-кишечного тракта, и мочевыделительной системы, и пневмония, которую ослабленный организм может не перенести. Так что главное правило – «не навреди».

– Про пневмонию – только другого рода – в это пандемийное время все наслышаны. КТ, «матовое стекло»…

– С подозрением на ковид сейчас много больных поступает. Своих пациентов с положительным ПЦР или ИФА мы сейчас оперируем прямо в инфекционном отделении.

– Даже не представляю, каково оперировать в СИЗе! Сапоги эти, бахилы, респираторы…

– Тело должно быть полностью изолировано, так что еще защитный экран и на руках – 2-3 слоя перчаток.

– А нейрохирургические операции, вы говорили, многочасовые…

– Самая длительная на сегодняшний день операция в инфекционном отделении – пятичасовая. ДТП, травма позвоночника.

Поэтому я бы сейчас всем рекомендовал вакцинироваться. Это я говорю не только как врач. Мы папу в марте этого года из-за ковида потеряли. Они с мамой собирались вакцинироваться, но не успели – заболели. Мама выздоровела, а папа за две недели сгорел. Был бы привит – может, все и обошлось бы, у привитых болезнь легче протекает. Поэтому и нельзя это дело на самотёк пускать. Прививаться надо обязательно. Берегите себя и будьте здоровы.

Фото предоставлено пресс-службой РБ-2-ЦЭМП и героем материала.