Наше счастье – небо голубое!

«Кто эти счастливые люди?» – думала я всегда, наблюдая в небе над долиной Эркээни зонтики парашютов. И однажды мне удалось прыгнуть самой. Случилось это четыре года назад. Хотела попробовать, а в итоге прыгнула ещё раз… и ещё, и останавливаться не хочется совсем.

Парашютный клуб «Покровитель»

Осуществила я свою мечту с парашютным клубом «Покровитель», который создал летчик–инструктор Алексей Сиднин:
– Я всю жизнь в авиации, и парашюты – часть моей жизни.
Скажу сразу – на парашютном спорте заработать невозможно, делается это на чистом энтузиазме, и я делаю это потому, что мне это нравится.
Любой вид спорта дает человеку правильные ориентиры в жизни, молодые ребята увлечены, не сидят с пивом во дворах. Разве это плохо?
А что касается парашютного спорта – он, пожалуй, самый безопасный. Система безопасности здесь мощно поставлена.
Начинаются прыжки на парашютах Д–6, которые были приняты в армии. Они имеют систему стабилизации, на них стоит прибор автоматического открытия. В любом случае – дернул ты кольцо или нет – все равно раскроется.
Если это вдруг почему–то не сработает, есть запасной парашют, он тоже имеет определенный механизм, который сработает за 400 метров до земли. Так что это 200% безопасности.
Даже если ты от волнения ничего не соображаешь и не можешь досчитать до двухсот двадцати трех и дернуть кольцо, он откроется и тогда.
А если откроются два парашюта одновременно, система эта разработана так, что там ничего не запутается, и человек нормально приземлится на двух парашютах.

На автомате

– В ходе подготовки, – продолжает Сиднин, – люди прыгают с подножки вертолета на земле, по много раз повторяют действия, которые должны произвести. Как уйти от ЛЭП, от забора, от крыш – всему этому мы учим, все отрабатывается до автоматизма, когда помнят не только мозги, но и мышцы.
Когда я только создавал свой клуб, у меня были инструкторы, которые долгое время работали в ДОСААФ, имели по несколько тысяч прыжков.
Позже я сам стал готовить инструкторов из способных ребят.
К примеру, Дмитрий Нетесов был сначала у меня спортсменом, затем отучился в Хабаровском авиаклубе у моего лучшего инструктора Сергея Лозового. Сергей Борисович – прекрасный инструктор, у него больше 10 тысяч прыжков. Он готовил и генералов, и командиров подразделений, начальников ПДС и ПСС.
Там же прошла подготовку инструктор Элина Журавлева. Они с Димой познакомились в моём клубе и стали семьей. Каждый год парашютные клубы Дальнего Востока собираются вместе, проводят организационные мероприятия и сборы инструкторов, где мы изучаем новое, делимся опытом.
У ребят горят глаза, они любят своё дело. Думаю, поэтому у нас все получается. Мы – одна команда.

«Прыгнул на спор»

Как чудесно прекрасным летним утром очутиться в лагере под сопками! Парашютисты подготавливают свои купола, раздаются команды инструктора.
Сегодня будут прыгать и спортсмены–парашютисты, и те, кто делает это в первый раз – перворазники, как их принято называть.
– Мне сейчас 28, – рассказывает один из спортсменов, Денис, на чьем счету 36 прыжков. – В первый раз я прыгнул почти на спор. Это было в 2012 году.
У меня начал прыгать отчим, и в таких красках описывал свои эмоции, что я поинтересовался у него, сколько это стоит. Он мне говорит: «Да ты все равно не прыгнешь! А если прыгнешь, я тебе оплачу». Вот это «ты не прыгнешь» подхлестнуло меня очень сильно.
И вот сделал первый прыжок, потом второй, третий, да так и остался.
– Какие были ощущения в первый раз?
– Когда вышел из вертолета, сначала понял, что падаю, потом вспомнил, что надо считать! Начал отсчитывать: «Двести двадцать один, двести двадцать два,» – и казалось, это так долго!
Потом спрашивал у выпускающего, долго ли я падал, он мне говорит: «Нет, ровно на трех секундах и раскрылся». А мне это показалось вечностью.
Да, и ещё одно – когда мы взлетели, ветер был допустимый, а когда я уже выпрыгнул, порывы усилились, и меня унесло на сопку, а когда приземлился, долго тащило по земле – купол очень долго не гасился. В общем, весело было. Но понравилось, спустился на старт довольный, счастливый.
Потом приехал на второй выезд – просто помочь, посмотреть и зарядиться позитивом, а мне говорят: «Надевай парашют». Так и состоялся второй прыжок, и до сих пор меня отсюда выгнать не могут. Некоторые говорят, что после третьего прыжка страх проходит, но у меня не проходит никогда, особенно в день прыжка или после долгого перерыва. Но я считаю, страх – он и должен быть.
Прыжки для меня – очень хорошая эмоциональная разрядка от рутины.
Работаю я типографом в Гидрометеорологии – в основном, сижу в кабинете, печатаю. А после прыжков иду на работу в понедельник с новыми силами.

«Чем больше весишь, тем больней приземляться»

Альфред Аммосов, 15 прыжков:
– Мне 35, у меня свой автосервис.
Прыгать с парашютом мечтал с детства. Помню, лет в семь–восемь сшили с друзьями парашюты из кулей и прыгали с амбара – слава богу, травм не было.
Еще игрушка у меня была из целлофана, я с пятого этажа выпускал её и следил за приземлением.
Всю жизнь хотел попробовать прыгнуть сам. Но думал, что все парашютисты – профессионалы, учатся этому годами. А в 33 года узнал, что есть, оказывается, парашютный клуб.
В первый раз прыгнул, все хорошо получилось, и сразу появилась уверенность, что буду прыгать ещё и ещё. Полюбил небо сразу!
А в первый раз боялся очень сильно – вдруг потеряю сознание, хотя знал, что и в таком случае все сработает.
Страшнее всего не сам прыжок, а тот момент, когда садишься в вертолет. Сидишь там и думаешь: «Зачем я здесь? Что я делаю? Еще и деньги за это заплатил. Сидел бы лучше дома». Но когда купол открывается, страх пропадает.
Постепенно к седьмому прыжку приходит драйв, появляется азарт. Ощущения очень сильные, заряда хватает на всю неделю. Хотелось бы прыгать каждые выходные, а то, бывает, из–за погоды не прыгаем.
У меня сейчас парашют ДН–5. Это парашют, который учит правильно падать, чувствовать своё тело, учит пилотировать. Нужно приземлиться как можно ближе к кресту. Кто сделал это, тот самый крутой в этот день.
Но надо держать себя в форме: чем больше ты весишь, тем больнее приземляться. Наши инструкторы соблюдают диету, отказались от алкоголя, курения.
Спорт также здорово помогает в социализации. У нас своя компания, мы часто встречаемся в городе, общаемся, бывает, к нам подходят люди, спрашивают: «Вы правда настоящие парашютисты?»
Вот так сбываются детские мечты!

«Служил в ВДВ»

Для Салома Гафурова, совершившего 30 прыжков, примером был отец, воевавший в Чечне – он работал в полиции, занимался спортом и тоже прыгал с парашютом:
– А у меня это началось еще в 6–м классе: в 3–й школе, где я учился, открыли военно–спортивный кружок. Руководил им Владимир Геннадьевич Яныгин. Однажды он предложил прыгнуть с парашютом, и я прыгнул – впервые в 15 лет.
Да, волнение было, куда без него, но прыгаешь, приземляешься. А вот второй и третий прыжки страшнее, так все говорят.
Даже спортсмены, самые опытные, испытывают волнение.
Для меня самый волнующий момент – когда отделяешься от борта. Все, что касается полета, – там уже все нормально, парашют раскрылся, ты летишь, наслаждаешься.
В 2014 году я ушел в армию, служил в Уссурийске, в ВДВ, в 83–й десантно–штурмовой бригаде. Там напрыгал 16 прыжков с вертолета, с самолета.
В этом году у меня уже около 10 прыжков. Цель моя такая – пересесть на «Крыло», то есть на спортивный парашют.
В этом виде спорта есть куда развиваться. После того, как ты получил первый разряд (после 3–х прыжков), начинаешь работать на расчековку. Выходя из воздушного судна полностью, стоишь на краешке подножки, держась одной рукой. После расчековки идет 5 секунд свободного падения. Далее тренируемся на 10 секунд, потом – на 15. Когда научишься падать, начинаются задания – повороты, развороты в разные стороны. Контрольным заданием будет, как мне сказали, выталкивание из вертолета спиной вниз, и нужно суметь стабилизироваться и лететь животом вниз, как птица.
Я всегда стремился достичь каких–то высот. Сейчас у меня цель – «окрылиться». А дальше посмотрим. Хотелось бы, конечно, прыгать выше и лететь дольше. Но пока мы ограничены возможностями нашей техники – это максимум 1500 метров.

«Мама, подари мне прыжок»

Посмотреть на прыжки Салома приехали его мама, жена с трехмесячным ребенком и младший брат.
«Считаю, что младшие не слушают советов, а следуют нашему примеру», – говорит Салом.
К разговору подключается его мама Александра Викторовна Кариалайнен:
– У меня пятеро детей, Салом третий ребенок. Думаю, что он меня взял сегодня, чтобы я увидела, что это безопасно.
Я, конечно, боюсь за него. Но он всегда к этому стремился, еще в школе просил меня: «Мама, подари мне после выпускного прыжок с парашютом». А получилось, что он прыгнул раньше.
Для младших братьев он беспрекословный авторитет, они его больше слушаются, чем меня.

Элементы свободного падения

Венера Смелянцева, 14 прыжков.
– Я начинающий спортсмен–парашютист, у меня уже 14 прыжков, сегодня будет 15–й.
Мне всегда хотелось прыгать с парашютом. С детства мне нравились экстремальные программы. И в первый раз я была уверена, что ничего страшного не случится. Но приземлилась я жестко, было не очень приятно. Что ж, тоже полезный опыт.
Сейчас мы обучаемся по классической программе ФФ. Занимаемся на тренировочных парашютах, но уже с управлением.
Управляя своим парашютом, стараемся приземлиться как можно ближе к кресту. Приземлишься в радиусе 50 метров – задание выполнено.
Сейчас отрабатываю элементы свободного падения. Нужно стабильно, ровно падать. В воздухе легко можно перевернуться, а любое неконтролируемое движение – это ошибка.

«Жена против, но я решил»

С перворазниками я поговорила два раза – до и после прыжка.
Журналистка Екатерина Бурцева, как и многие здесь, прыгнуть с парашютом мечтала с детства. В этом году запланировала все заранее, решив воплотить свою мечту во время отпуска.
– Сегодня я спала очень хорошо, как ни странно, совершенно не беспокоилась, – смеётся она.
А 67–летний Владимир Дормидонтов до ухода на пенсию преподавал в школе историю:
– Мне хочется исполнить все свои желания, которые я откладывал на потом. Например, начал кататься на горных лыжах в Техтюр–парке.
Сейчас прошел медосмотр, получил допуск.
Конечно, волнуюсь.
Жена против того, чтобы я прыгал, но я так решил.
Оба перворазника прошли ознакомительные лекции, длящиеся три–четыре часа. Тренировались, как держать тело при приземлении, потом на подвесных стропах – учились застегивать кольцо, выдергивать его. Сдавали зачет и письменный тест.
Екатерина, поискав дополнительно информацию в интернете, пришла к выводу – то, что рассказывает и показывает инструктор, усваивается лучше.

«Хочу сделать это ещё раз»

И вот они на земле после своего первого прыжка. Как ощущения?
Екатерина не скрывает эмоций: «Я сидела возле двери, и мне так повезло – я смотрела на землю с высоты птичьего полета, любовалась видами, думала, как лучше повернуть камеру, и так расслабилась от этого, что в момент прыжка не выдернула шнур от запаски! Приземляясь с запасным парашютом, думала только об одном: «Черт! В следующий раз я этого не допущу!», – и как только пришла в лагерь, сразу же сказала, что записываюсь на следующий прыжок.
Так досадно из–за ошибки!
Я бы сейчас же прыгнула еще раз, чтобы исправить её».
Владимир Дормидонтов столь же самокритичен: «Когда инструктор сказал мне прыгать, я не успел настроиться. Все произошло очень быстро. Шнур я выдернул с опозданием, но все–таки успел. Приземлился немного неправильно, не успел развернуться.
Хочу сделать это ещё раз, чтобы понять все свои ощущения и научиться контролировать себя в воздухе».
Лагерь после прыжков – большая дружная семья. Многие так и приезжают сюда семьями, общаются годами. А объединяет их всех небо – и любовь к нему.

Текст, фото Лана Ильина.