Народный поэт Наталья Харлампьева — о главном в жизни, международных связях и будущем печатного слова

Народного поэта, председателя Союза писателей Якутии Наталью Ивановну Харлампьеву пришлось буквально «вылавливать» между ХI Межрегиональной выставкой-ярмаркой «Печатный двор» и подготовкой к юбилею, да и других забот у нее хватает, но на разговор «о времени и о себе» она нашла время.

«На своем языке»

– Раньше я думала, что 70 лет – это такой возраст, когда человеку уже ничего не хочется и ничего вокруг него не происходит. Но оказалось, что это совсем не так.

Для меня сейчас жизнь становится еще интереснее, еще дороже, чем она была в юности. Как оказалось, 70 лет – это прекрасный возраст: есть над чем подумать, есть о чем помечтать.

В наше время, наверное, мало кто может сказать, что увидел свет в балагане, а я родилась именно в балагане, который своими руками поставил мой отец, став главой семьи.

Он смолоду ездил из своего родного Кедесюнского наслега Намского улуса в Маган на сезонные работы к скопцам, а когда у него умер отец, решил туда переселиться, перевезя с собой свою овдовевшую мать и сестер.

К тому времени, как он женился на моей матери, Маган по-прежнему был глухим селом, где, как и в большинстве якутских сел, отсутствовало электричество, до города можно было добраться только на лошади, и когда мне пришел срок появиться на свет, родители не рискнули туда ехать.

Они были уже в годах. Мама овдовела во время войны – ее первый муж погиб на фронте, а за отца, который тоже был вдовцом, она вышла много позже, и им было сильно за сорок, когда родились сначала я, а потом брат.

Мама рассказывала, что принимала меня молоденькая акушерка – русская девчонка, недавно начавшая работать.

Маган был интернациональным поселком, где жили русские, татары, поэтому я очень рано научилась говорить по-русски, и, когда настало время идти в школу, меня записали в русский класс, но отец настоял на переводе в якутский – именно потому, что я уже хорошо говорю на русском, учиться мне надо на своем языке, считал он.

«Учитель, перед именем твоим…»

– С пятого класса я перешла в городскую школу – 20-ю, в Сайсарах. Директором ее был Николай Алексеевич Аллахский, благодаря которому была построена 14-я школа – она должна была стать 20-й школой в каменном варианте, но сложилось по-другому.

В 20-й школе у меня и моих одноклассников была замечательная учительница, наш классный руководитель Евдокия Петровна Бубякина из знаменитой вилюйской учительской династии. Она вела нас с пятого по десятый класс. Я была у нее любимицей.

По другим предметам тоже училась неплохо, но к русскому языку и литературе был особый интерес, и этот интерес заронила Евдокия Петровна. До сих пор вспоминаю ее уроки. Сколько она любви и труда в них вкладывала!

Прекрасный учитель, прекрасный человек. И авторитет непререкаемый.
Иногда с улыбкой вспоминаю, как классе в седьмом все девочки отрезали себе челки, и я в том числе, а она, увидев меня, расстроилась: «Что ты сделала, Наташа! Зачем закрыла свой прекрасный лоб!».

Придя из школы, я долго разглядывала лоб в зеркале, ничего примечательного в нем не увидев. Но она настолько убежденно говорила, что впоследствии я всегда была уверена: что-что, а уж лоб-то у меня точно красивый. Вот как учитель может заронить в человеке уверенность и в малом, и в большом…

После школы я поступала в университет, конечно же, на русское отделение, но на первый год не поступила, а на второй у меня умер отец.

Мама уже была на пенсии – на колхозной пенсии, размер которой я уже точно не помню – не то три рубля, не то шесть. А брат еще учился в школе, ему было 13 лет, и я пошла работать.

«Будешь дурой, если поверишь этим словам»

– Работу нашла поблизости от дома, в Маганском аэропорту. Мне очень повезло – это были своего рода мои университеты. Коллектив тогда там был в основном женский, все замужние, с детьми, и они меня в какой-то мере воспитывали.

В университет я поступила заочно, и где-то на четвертом курсе перешла корректором в газету авиаторов «Северная трасса».
Редактор этой газеты Юрий Андреевич Остапенко всячески мне помогал, опекал.

Под его началом я год проработала корректором, потом перешла на должность литсотрудника, стала очень много летать, объехав со временем практически все районы республики. Была даже на дрейфующей полярной станции «Северный полюс-23».

Юрий Андреевич отличался не только тем, что был заядлым книгочеем, но и тем, что постоянно подкидывал книги всем интересовавшимся. Как я сейчас понимаю, он руководил не только нашей работой, но и чтением.

Помню, как всей редакцией мы обсуждали прочитанные книги, публикации в журнале «Иностранная литература» – особенно запомнились дискуссии об иронической прозе Юлиана Тувима, Франсуазе Саган, которую только-только стали переводить, русской классике, в частности, рассказах Бунина. Эта интеллектуальная среда очень здорово подпитывала меня.

Он знал, что я пишу стихи на якутском языке, и очень сокрушался, что не может их прочесть. А как-то раз пришел и сказал, что проводится совещание молодых писателей: «Тебе бы надо туда сходить, показать свои стихи».

Но было одно «но»: я и тогда, и сейчас не понимаю, как можно прийти куда-то без приглашения. Так, наверное, никуда бы и не пошла, если бы моя подруга Ольга (тогда Ефимова, сейчас – Харайбатова), с которой мы учились с седьмого класса, не раздобыла для меня в обкоме ВЛКСМ это приглашение.

Девушек на этом совещании было совсем мало. Меня выслушали и, к моему удивлению, очень сильно хвалили, а по итогам даже вручили грамоту обкома комсомола.

Но когда я, буквально прилетев в редакцию на крыльях, поделилась своей радостью с Юрием Андреевичем, он сказал: «Ты будешь дурой, если поверишь всем этим хвалебным словам. Такие слова говорят, когда хотят погубить человека. Поверишь им – не состоишься никогда». А про грамоту сказал: «Спрячь подальше». Я была поражена и только потом поняла, что так он оберегал меня.

«Главным всегда была поэзия»

– Я тогда ещё не понимала, в какую среду я вступаю, что писатели Якутии – та интеллектуальная среда, которая является честью и совестью народа и которая определяет, кто есть кто. Это понимание пришло позже.

Сейчас, по прошествии стольких лет – я уже больше сорока лет работаю в литературе – мне очевидно, что мое вступление в литературу было успешным: в 1975 году – участие в совещании молодых писателей, большая публикация в газете «Эдэр коммунист», в 1976-м – первая книга на якутском языке, в 1980-м – на русском, в издательстве «Молодая гвардия».

А потом меня восемь лет не принимали в Союз писателей, мотивируя это тем, что я… подражаю Николаю Гумилёву, о котором я тогда знала только по каким-то отрывочным сведениям, касавшимся в первую очередь Анны Ахматовой – вот ее я очень внимательно читала, не пропуская ни одной публикации.

А Гумилев для меня был прежде всего ее супругом, то есть я знала, что это большой поэт, расстрелянный как участник заговора на четвертом году революции, и не более того. С творчеством его в то время я знакома не была, ведь Гумилева не издавали до 1987 года.

И только много лет спустя я узнала, что Софрон Петрович Данилов отстаивал мою кандидатуру в своем письме в Союз писателей России, говоря, что я один из ведущих поэтов в современной якутской поэзии и первая якутка, которую рекомендуют в члены как поэта.

Членский билет Союза писателей я получила в 1988 году, но тогда мне это показалось пустой формальностью, я уже сама внутренне чувствовала себя поэтом и знала, что это мое призвание.

…Однажды в Мегино-Кангаласском районе ко мне подошла женщина, спросила, узнаю ли я ее, и сказала, что помнит меня по совещанию молодых писателей, в котором тоже участвовала, но после замужества и рождения детей забросила творчество: «А ты все эти годы работала, не отрывая ручки от бумаги, для тебя главным всегда была поэзия».

После того, как чужой человек со стороны сказал мне это, я поняла, что это действительно так. На какой бы должности и где бы я ни работала, стихи для меня были главнее. Я их писала на коленях, на подоконнике, на рабочих совещаниях, где угодно – там, где меня заставало вдохновение.

Самое важное – принять свое призвание, не изменить ему, следовать зову сердца.
Поэзия моя – прежде всего лирика. Любовная лирика – стержень всей мировой поэзии.

С возрастом ко мне стали приходить и другие стихи – стихи человека, который кое-что знает, прожив достаточно большую жизнь при смене эпох, при всевозможных социальных катаклизмах. Раздумья о былом и грядущем своего народа.

Поэт, представляющий не очень многочисленный народ, должен думать о его будущем, и те стихи, которые написаны в последнее время, для меня дороже тех, которые я писала в молодости, хотя я от них не отказываюсь.

«Газеты не исчезнут»

– Я долгие годы работала в газете «Саха сирэ», начиная с первого номера. Двадцать с лишним лет. Вначале я была заместителем редактора, потом главным редактором и думаю, что это было золотое время для газеты – очень высокий тираж, подписчики, творческий коллектив, с которым было интересно работать.

Для меня это было самое лучшее время в плане творчества – когда работа ладится, то и оно в выигрыше. Поэтому я так ценю эти годы и коллег, с которыми работала.

Но, к сожалению, сегодня национальная печать не на том уровне, на котором она была прежде. То, что сегодня творится с печатью в свете требований цифровой эпохи, печально.

На мой взгляд, не нужно противопоставлять современные технологии печатному слову. Цифра должна встать на службу печатным изданиям, печатным книгам. Ведь это просто технологии, новые возможности.

На «круглом столе» выставки «Печатный двор», в котором я участвовала, прозвучал термин «цифровая амнезия». Да, она присутствует в нашей сегодняшней жизни.

Но сидевший рядом со мной заместитель министра инноваций, цифрового развития и инфокоммуникационных технологий Якутии Георгий Андреев сказал о том, что они в конце концов пришли к выпуску своего печатного издания, журнала, и это обнадеживает.

Мне кажется, газеты не исчезнут, не должны исчезнуть – как и книги.

«Серьезная должность»

– В 2003 году меня избрали председателем Союза писателей Якутии. Это серьезная должность хотя бы потому, что первым его председателем был Платон Алексеевич Ойунский, а впоследствии этот пост занимали мои учителя Семен Петрович Данилов, Софрон Петрович Данилов.

Конечно, были разговоры, что женщине не надо руководить союзом, но в 2018 году меня избрали на четвертый срок. В следующем году исполняется 20 лет, как я работаю председателем правления Союза писателей Якутии. Считаю, что за эти годы я сделала много для укрепления авторитета нашего союза.

У нас оживилась работа с молодыми литераторами. Мы раз в два года проводим совещания молодых писателей, издаем альманахи, помогая им сделать первые шаги. Уже около двадцати человек стали членами Союза писателей России.

Второе направление работы – расширение контактов союза и переводческая деятельность.

Мое детище – фестиваль «Благодать большого снега» задуман в 2012 году. В прошлом году он прошел в шестой раз. Участниками этого фестиваля было около 70 человек из разных стран – Англии, Сербии, Польши, Монголии, Вьетнама, стран СНГ – Казахстана, Азербайджана, Киргизии, национальных республик России – Татарстана, Тывы, Хакасии, Алтая. Все они были заинтересованы в продолжении контактов.

За десять лет проведения фестиваля мы издали антологию якутской поэзии на польском языке в Варшаве, польских поэтов – на якутском языке.

Татары перевели наших поэтов и прозаиков на свой язык, мы ответили им изданием антологии татарской поэзии и прозы, причем без привлечения бюджетных средств, на договорной основе.

Казахи издали антологию современной якутской поэзии, и мы собираемся ответить им тем же.
На «Печатный двор» приезжал директор издательства «Фолиант» Нурлан Исабеков, мы провели с ним деловые переговоры, и если даже половина наших намерений воплотится в жизнь, это будет здорово!

«Выходим на всевозможные уровни»

– Из нашего фестиваля выросли такие проекты, как переводы Ойунского: к юбилею Платона Алексеевича в Азербайджане издана его книга на азербайджанском языке, куда вошли поэма «Красный Шаман» и прозаические произведения; в Киргизии вышла его книга на киргизском языке.

Такие обоюдные подарки мы делаем друг другу благодаря фестивалю: поэты приезжают к нам, влюбляются в Якутию, находят родственные души, открывают для себя наших писателей.

В апреле мы съездили на книжную ярмарку в Нурсултан – там издана книга Николая Лугинова «Тайна Чингисхана» на казахском языке. То, что у нас выходило в четырех томах, казахи издали в одном.

Словом, мы выходим на всевозможные уровни сотрудничества, и у нас еще много планов.

Благодаря фестивалю я в свое время приняла участие в евразийском конкурсе в Лондоне, и моя книга «Праматерь Азия» была издана на английском, точнее, это билингвальная книга на якутском и английском языках, презентация которой прошла в Лондоне. Это была вторая книга после олонхо, и первая – современного якутского автора, «заговорившая» по-английски.

Подобные контакты позволяют расширять горизонты якутской литературы и обнадеживают молодых, показывая, что и они могут переводиться на все языки мира.

«Якутская стрела» и другие книги

– Третье направление работы союза – издание наследия наших классиков и народных писателей: в 2005 году мы с издательством «Бичик» (ныне – Национальная издательская компания «Айар») учредили золотую серию, задуманную из 112 томов. На сегодня вышло около 70, и эта серия будет продолжаться. Бывая в улусах, с большим удовольствием вижу золотые корешки этой серии на полках школьных и районных библиотек.

В 2020 году в издательстве «Молодая гвардия» в серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга о Семене Петровиче Данилове – мой самый серьезный на сегодняшний день труд, которым я отдала дань памяти своего учителя, заставившего меня поверить в свое призвание.

Семен Петрович покровительствовал целому поколению – Николаю Лугинову, Николаю Урсуну, Семёну Тумату, Василию Харысхалу. Он всех нас каким-то образом выделял, приближал к себе, и, когда он ушел, мы почувствовали себя осиротевшими.

Эта книга основана на его архиве, прежде всего – дневниках. Книга о возвращении имен наших классиков, основоположников нашей литературы. Молодым поколениям трудно представить, что до 1962 года имена трех основателей якутской литературы были в опале, да и после даже простое упоминание о них не очень приветствовалось.

У якутской литературы была трудная судьба, и подвижников, которые боролись за нее, было не очень много – Георгий Прокопьевич Башарин, Семен Петрович Данилов…

Сейчас я ощущаю себя исполнившей долг перед тем поколением, которое свято верило, что и Кулаковский, и Алампа, и Неустроев вернутся к народу. Возможно, это одна из главных книг в моей жизни, хотя через поэзию всегда можно сказать больше, чем через прозу.

Только что в издательстве «Айар» вышла моя новая книга «Якутская стрела». Под этим же названием выйдут переводы моих стихов на русский язык.

Готовится к печати книга воспоминаний, эссе и рассказов – как говорится, «года к суровой прозе клонят». Сейчас самое время оглянуться, вспомнить тех, кто помогал, хотя были и есть те, кто вставляет палки в колеса, но это жизнь. Жизнь идет, все меняется, и отношение к людям меняется.

Сейчас я могу сказать, что я счастливый человек, поскольку всю жизнь занималась любимым делом и, возможно, чего-то достигла. За свою жизнь мне не стыдно.

Выход трех книг – большой праздник для писателя. И планы есть, но мы, писатели, люди суеверные, так что пока не будем об этом. Могу только сказать, что планы – в области прозы. А стихи имеют обыкновение приходить сами, на то они и стихи…

Фото предоставлено героиней материала.