Фёдор Чярин — о старинной технологии, поясе для Ельцина и мастерстве по наследству

Богата земля Таттинская талантами – отсюда родом и именитые олонхосуты, и философы, и писатели, и мастера. Сегодня «Якутия» беседует с Фёдором Чяриным, народным мастером республики, учеником Бориса Неустроева — Мандар Ууса, победителем Всероссийского конкурса художников, обладателем знака «За вклад в развитие народного творчества», мастером-педагогом высшей категории.

Мастерство по наследству

Фёдор Иванович вырос в семье, где отец мастерил всё сам – комоды, шкафы, стол. Даже игрушки для своих детей он вырезал из дерева – тракторы, машинки, самолётики, бульдозеры… Ни у кого в округе не было ничего подобного!

Маленький Федя с детства любил рисовать, лепить из пластилина, также пробовал мастерить что-то сам. Вспоминает, как наставник Иван Игнатьевич Максимов в летнем лагере «Эбя» вырезал обычным перочинным ножом чороны размером со спичечный коробок, сувениры из берёзы, да ещё и его учил. Также учитель показывал, как вырезать фигурки из меди. Из этого материала мальчик мастерил кулоны в виде сердечек. Благодаря наставнику узнал, как заставить металл блестеть – для этого готовые изделия раскладывали на шкуре и тёрли углем. Позже узнал, что таким способом издавна пользовались мастера старейших времён.

– В школе рисованию нас учила Евдокия Александровна Луковцева-Билюкина, – вспоминает Фёдор Чярин. – Помню, в классе давала ученикам открытки новогодние рисовать, а мне доставались всегда посложнее. Позже черчению учила Анна Васильевна Мандарова, известная мастерица-швея. Это был замечательный педагог, я учился очень хорошо, меня даже отправляли на олимпиады.

Способный студент

После восьмого класса Фёдор поступил в художественное училище в Якутске. Учился у таких мастеров, как Максим Павлов, Артур Васильев, Пётр Захаров, Зинаида Унарова. Зинаиду Ивановну Унарову считает педагогом, которая привила любовь к искусству. Именно она посоветовала будущему мастеру: «Занимайся старинными технологиями по дереву, таких мастеров всё меньше, нужно сохранять традиции».

Отучился он четыре года по специализации «Дерево». Дипломные работы выпускников в тот год направили на всероссийский конкурс. Мастерил он панно из дерева – солнце, и вокруг него летают стерхи. Вначале Фёдор удивлялся, почему мастер долго не принимает его панно – все ребята уже сдали работы, а ему советуют то одно исправить, то другое подтесать. О проводимом конкурсе студенты не знали. Студент переживал, работал, не покладая рук. Наконец дипломная работа была принята, документ об образовании получен, и молодой специалист направился работать учителем труда в село Баяга, что в родном улусе. Вскоре молодого человека призвали в армию. В те годы связь с родиной и близкими поддерживалась только через письма. Так и вышло, что новость об успехе на всесоюзном конкурсе Фёдор узнал только при возвращении.

– Пришёл я в училище в военной форме, чтобы встретиться со своими педагогами, которые за время учебы стали родными по духу людьми, – рассказывает Фёдор Иванович. – Встретился со своим куратором Ниной Афанасьевной Алексеевой. И она мне вручила награду с удостоверением о том, что я стал лауреатом Всесоюзной выставки молодых художников. Это было очень неожиданно и приятно.

В армии тоже рисовал

Срочную службу Фёдор проходил в Хабаровске.

Главнокомандующим Дальневосточного военного округа в те годы был Дмитрий Язов, который позже стал министром обороны. Рядом с его частью находился Калегаевский полк, который посетил генеральный секретарь СССР Михаил Горбачев. Это было в 1985-м году. Готовились к этому событию основательно. Для приёма высокого гостя стали отбирать образцовых солдат. Посчастливилось и Чярину попасть в их число. Но увидеть Горбачева молодой солдат смог только издали.

Когда в военной части узнали, что новобранец – дипломированный художник, поручили заниматься оформлением – рисовать стенды, плакаты.

Всю наглядную агитацию, оформление всей военной части к приезду высокого гостя поручили Чярину. За это ему полагались особые привилегии – замполит дал солдату пачку бланков увольнительных. Солдат сам заполнял их и ездил в Хабаровск – ходил в кино, в институт культуры, кинотеатр и т.д. Рассказывает, что в те годы перед кинофильмом в кинотеатре «Титан» играл живой оркестр. Так Фёдор устраивал себе культурный отдых.

Трудовые будни

Вернувшись из армии, работал в школе учителем ИЗО, затем при музыкальной школе открылся класс по прикладному искусству, и мастер перешёл туда, где проработал почти 10 лет. Затем работал преподавателем в художественном училище в Якутске.

– В это время стал общаться с Мандар Уусом. Знал его с детства, но тут мы стали хорошо общаться: ездили с ним в экспедиции, тогда Виталий Власов был у нас начальником культуры.

Якутская утварь

Мастер Фёдор Чярин, несмотря на то, что умеет работать и с железом, и с мамонтовой костью, больше всего любит работать с деревом. Сегодня он изготавливает деревянную якутскую утварь для музеев.

– Сейчас молодёжь не очень жалует это направление, – сетует мастер, – так как работа с деревом – это не очень легко, материал часто трескается во время работы. Однако Фёдор не унывает, проводит мастер-классы по изготовлению посуды, старается передать мастерство, ведь таких мастеров с каждым годом всё меньше и меньше.

Фёдор Иванович считает, что надо щедро делиться своим мастерством.

– В 2000-х годах я познакомился и подружился с Павлом Павловичем Гермогеновым из Хангаласского улуса, бывшим главным врачом района, который занимался изделиями из бересты, удостоился золотой медали в Москве. У него узнал секреты мастерства по работе с берестой. Позже в Баяге я обучал этому виду деятельности женщин.

С 2008-го года Фёдор стал индивидуальным предпринимателем. Вспоминает, как пришёл к этому. В 90-х годах в Литературном музее имени П.А.Ойунского, которым руководил Николай Лугинов, была организована выставка якутских изделий, и Суорун Омоллоон, увидев изделия мастера Чярина, сказал ему: «Ты работаешь именно по старинной технологии. Твои изделия будут покупать музеи, они настоящие».

– В то время стали изготавливать чороны на токарном станке и покрывали их лаком. Бывало, что не сведущие мастера наносили другие, неякутские узоры. Я же работаю по технологии предков. Для утвари – чоронов, кытыйа – варю кору, использую натуральный краситель. Также Суорун Омоллоон посоветовал мне посмотреть экспонаты музея естественной истории в Америке, где наверняка сохранились узоры, утраченные у нас.

Американский музей естественной истории

Спустя 25 лет, в 2012-м году, Фёдору Ивановичу довелось побывать в этом музее. Поездка якутской делегации в Нью-Йорк была организована после переговоров на правительственном уровне. Тогда тот визит приурочили к 100-летию экспедиции Йохельсона.

Этот исследователь собирал экспонаты, в основном, в Ботурусском улусе (ныне – Таттинском). Нашей делегации довелось увидеть много интересных экспонатов – одежду, украшения, чороны, утварь, орудия труда, батыйа, всё настоящее, ими веками пользовались наши предки.

– Из фондов музея мы заказали интересующие нас экспонаты. Рассмотрели, сфотографировали, срисовали узоры, которые создавались нашими дедами. Сохранность этих экспонатов просто удивительная. Видимо, американцы очень хорошо соблюдают условия хранения. Я внимательно осмотрел бууктаах сон – якутское пальто. Изучил изделие спереди, потом захотел перевернуть, но меня предупредили – нельзя трогать руками. Принесли картонку размером с само пальто, просунули очень бережно под пальто, сверху придавили ещё одной такой картонкой и, зажав его так, перевернули.

Вернувшись на родину, я начал изготавливать посуду с узорами, которые увидел в американском музее. Сегодня эти вещи отобраны в Фонд эталонных изделий Республики Саха (Якутия). Действительно, эти узоры были утеряны мастерами. А ведь я был и в Мегино-Кангаласском, и в Усть-Алданском, и в Сунтарском, и в Вилюйском улусах, но нигде не видел таких. Вот так, спустя много лет, я смог выполнить пожелание Суоруна Омоллоона, – делится мастер.

Пояс для Ельцина

В 1993-м году в Ытык-Кюеле к 100-летию Платона Ойунского организовали Ысыах. По приглашению Михаила Николаева на Ысыах приезжал президент России Борис Ельцин. Глава Таттинского улуса дал задание Чярину изготовить для Ельцина пояс к якутскому национальному костюму. Однако размера изделия никто не мог сказать.

– Я сам рассчитывал на глазок, по телевизору, примерно на какой размер надо рассчитывать. Ельцин был очень высокий, под два метра. Мне сказали: «Делай на 1,15, скорей всего, он и не станет надевать костюм». Однако я решил подстраховаться, прикинул, что размер у него больше, и сделал на 1,37 см. Выполнил эскиз, ориентируясь на пояс Бая Рожина (Оруос Баай), который хранился в музее.

Заказ я получил, уже начал работу, но тут началась охота на турпанов. Как же может мужчина-якут жить без охоты? Отправился на турпанов, полагая, что времени достаточно и все успею. Однако, вернувшись, понял, что времени осталось очень мало, поэтому окунулся в работу с головой. Сложности возникли ещё и потому, что мне было поручено изготовить два дэйбиирэ для обоих президентов, России и Якутии. Жил и работал я тогда в селе Баяга. Пришлось работать и днём, и ночью. Доделал я всё буквально впритык по времени, сел на вахтовый «Урал», который специально ждал меня, и поехал в Ытык-Кюель. Подъезжаем, а уже вертолёт садится. Успел заскочить к своим, помыть голову и побежал в парк, где была устроена встреча. Подъехали, а там уже всё оцеплено, никого не пускают внутрь. Встретил там Мандар Ууса, который изготовил для президента сувениры – набор из якутского ножа и хомуса. Охрана нас с такими лезвиями не пускает. Мы были близки к отчаянию – провалили такую ответственную миссию…

Но тут нам удалось вызвать работницу райкома, землячку из Баяги. К нам подвели человека с дипломатом, видимо, это был безопасник. В дипломате было много приборов, с их помощью он долго проверял пояс, даже сыпал на него белый порошок, тёр, но взял, наконец.  Мы с Мандар Уусом вскарабкались на трибуны, они были высокие, метров 4-5. И так, вися на руках, смотрели всё действо. Ельцин был в белой рубашке. Женщины наши держат якутское пальто и ходят за ним, хотят надеть на него. А жара стояла градусов 30. Не очень хотелось Ельцину надевать это пальто, но всё же пришлось. Стали надевать пояс. В этот момент с меня стекло семь потов – волновался ужасно, придётся ли ему впору. Борис Николаевич надел, застегнул пояс, оказалось как раз. Увидев это, я выдохнул и спрыгнул с трибуны.

Изготавливал изделия Чярин и для других видных деятелей. Так, как-то Владыка Герман посетовал Суоруну Омоллоону, что панагея у него из алюминия, а крест из пластмассы. Такому высокому духовному сану, представлявшему Якутию, решили сделать религиозные символы более достойными. Суорун Омоллоон посоветовал заказать их у Чярина. Нашли спонсоров, в итоге Фёдор Чярин изготовил из мамонтовой кости крест и панагею, инкрустировал их золотом, полудрагоценными камнями, которые добываются только у нас в республике – чароитом и халцедоном.

Людям нужно творчество

Первая выставка прикладного искусства «Кудай Бахсы» была организована в 1991 году в Доме творчества им. Кулаковского.

– Сколько же народу пришло тогда туда посмотреть на наши вещи! – вспоминает мастер. – Люди стояли, как в Мавзолей, даже на улице. Тогда мы были поражены, насколько людям интересно творчество своего народа.

Со своими изделиями Фёдор участвовал в различных выставках самого высочайшего уровня. Например, 1990-м году выставлялся в Париже в штаб-квартире ООН, занял там первое место.

Также участвовал в Первой Всероссийской выставке в Томске. Туда взяли работы, которые хранятся в фондах музеев, и Чярин стал дипломантом первой степени. В Китае, во время проведения конкурса ледовых скульптур, принимал участие в составе якутской команды. Там якутяне завоевали Приз зрительских симпатий. Много ещё разных конкурсов проводилось, всего не перечесть. Однако важно не это, а то, что такими мастерами, как Фёдор Чярин, сохраняется и передаётся по наследству творчество якутского народа.