Народный художник Якутии Виктор Петров отметил 95-летие юбилейной выставкой

«Он родился в звёздный год, подаривший целую плеяду художников, ковавших наше изобразительное искусство», – сказала на открытии юбилейной выставки народного художника Якутии Виктора Петрова в Национальном художественном музее заслуженный деятель искусств РФ и РС(Я) Ася Габышева. Выставка приурочена к 95-летию художника.

Не от крапивного семени

Отец его, Григорий Константинович, был председателем в Тастахе – самом отдаленном участке Намского района.

– А прадед мой был при царе старшиной, 13 лет подряд его выбирали, – вспоминает Виктор Григорьевич. – Отец образованный был, женился на городской, привез ее в Бырдахтах, она там с зонтиком гуляла. Построил для нее дом с крышей, широкими окнами – не дом, а игрушка – напротив длинной дедовской юрты…

Но главное, что он построил в Тастахском наслеге – школа. Она и сейчас стоит, и в ней даже планируют разместить наслежный музей.

Добился Григорий Константинович этого, работая уже в райисполкоме. Там же и познакомился с героем гражданской войны Гаврилом Егоровым, и это знакомство позже помогло семье выжить.

В 1932 году Григорий Петров был репрессирован, в 1935-м вернулся.
Новым местом жительства стал Якутск.

За встречу!

Виктор хорошо запомнил улицу Иркутскую, где они поселились: с одной стороны – дома, с другой – поле.

– Жили мы у одной женщины, расплачиваясь, по-моему, топливом – помню, как мама бегала по стройкам, собирала строительный мусор. На работу отца не брали, мы голодали. Летом он подрабатывал у корейцев, приносил оттуда какие-то семена. А знакомые, завидя нас, переходили на другую сторону улицы.

И вот в один прекрасный день повстречался ему снова Хабырылла Егоров, который разъезжал по городу на коне, в шлеме-буденовке, сзади – молодая жена.

Хорошо помню, как пришел он к отцу в компании нашего дальнего родственника и бутылкой спирта, заткнутой вместо пробки газетой, как они его развели, нарезали мясо и выпили за встречу. И Хабырылла ему говорит: «Устрою тебя на работу». Отец ему: «Никуда меня не возьмут. Я каждую неделю в НКВД отмечаться хожу». А Егоров в свой следующий визит принес ему какую-то бумагу, после чего он действительно смог устроиться в кооператив – не в Якутске, а в Мегино-Кангаласском районе, неподалёку от Тюнгюлю.

Поехали мы туда на пароходе, а я же впервые на него сел, и когда он вдруг «заорал», сильно испугался – не знал, что, отходя от пристани, принято гудок давать.

«Круг почета»

– Зажили мы хорошо. Мама уборщицей устроилась. Все при деле. А какие там караси вкусные были!
И все же постигло нас несчастье. Миша, мой старший единокровный брат от первой жены отца, умершей от туберкулёза, занемог той же болезнью. Его пытались лечить собачьим жиром, но не помогло. А он талантливый парень был, рисовал…

Но беда бедой, а жить дальше надо. Отец в город засобирался – хотел, чтобы я учился непременно в русской школе.
Я его доверие оправдал. Меня даже премировали за хорошую учебу полетом на самолёте. Сделал, так сказать, круг почета над аэропортом, хотя это тогда был не порт, а одно название – стоял домик, а рядом – «Як».

Ещё ходил я во Дворец пионеров, который построили перед войной. Петр Петрович Романов, основатель нашего Союза художников и художественного училища, время от времени туда заглядывал. Занимался же с нами Николай Павлович Христолюбов, который позже стал профессором Суриковского института.

А Михаил Михайлович Носов, народный художник ЯАССР, преподавал рисование у нас в школе. Только он совсем не умел держать класс, все у него на головах ходили. Помню, пытается рассказать анекдот про осла, к хвосту которого привязали кисть, а его никто не слушает, все к двери рвутся, он ее держит – звонка с урока не было, с него же спросят, почему он нас раньше времени выпустил. Мучение, а что делать? Так он хоть хлебную карточку имел.

«По 400 грамм хлеба»

– Мы на свои карточки получали по 400 грамм хлеба, но ничего – и на лыжах на голодный желудок ходили, и танцы устраивали. Летом в колхозе работали. С лошадьми на острова переплывали.

Раз с фронтовиком шли по дороге. Он с тросточкой, после ранения. То и дело передохнуть усаживался.
А ещё помню ысыах, где нас угощали лепешками. И слепого солдата, который сидел и улыбался, радуясь тому, что живой, что дышит родным воздухом. Вокруг и правда такие ароматы витали – все цвело, наливалось соками…

В победном 1945-м объявили набор на первый курс только что открывшегося художественного училища. Виктор Петров оказался в числе его первых студентов.

Народный художник Якутии Эдуард Васильев, учившийся много позже – с 1958-го по 1963-й, вспоминает нехватку всего и вся – кабинетов, мольбертов: «Зато энтузиазма было в избытке». Как и в студенческие годы Виктора Петрова. Но счастливое время пролетает быстро.

– После училища все разъехались по районам, а я остался преподавать в городе – рисование, черчение, учителям лекции читал.
А в 1952-м приехал в Якутск Лев Михайлович Габышев и пригласил меня на работу в музей главным хранителем.

«Поэт Тастахский»

– Музей наш появился в 1928 году, но открыть его смогли только в 1946-м – здания не было, а тут выделили четыре зала в Гостином дворе, который размещался напротив тогдашнего обкома, в районе площади Ленина.

Один зал отдали под русское искусство, второй – под советское, а якутских зала было два – народного искусства и профессионального.

Экспонатов было немного, около тысячи, но они были хорошие, и связано это в первую очередь с Максимом Кировичем Аммосовым, который через учёных достучался до Третьяковской галереи, подарившей десяток вещей.

Первой персональной выставкой, которую мы сделали, была выставка Ивана Васильевича Попова.

А после сноса Гостиного двора к очередному юбилею республики музей снова стал бездомным. Кочевали, как цыгане. Одно время даже хранили картины в обкоме.
У Союза художников тоже не было помещения, и все мероприятия проходили у нас…

Заслуженный деятель искусств РФ Зинаида Иванова-Унарова с ностальгией вспоминает о той «смычке» музея с союзом:
– Все выставки проходили в домашней обстановке и даже посиделки были не в ресторанах, а в мастерских, и душой их был Виктор Григорьевич. На каждое событие откликался стихами, которые подписывал «поэт Тастахский».

Он романтик в душе, и это видно по его живописи – поэтической, романтической. И хотя Виктор Петров работал во всех жанрах, но прежде всего он поэт реки Лены и якутского лета.

«Рос вместе с музеем»

– Самое главное его качество – живописность, колоритность работ, – говорит Эдуард Васильев. – Он редкий цветовик. В училище мы восхищались его «Ленскими столбами», его смелостью в живописи, яркостью. Это самобытный, неповторимый художник.

Он и его друзья Михаил Лукин, Афанасий Собакин были нашими учителями наряду с преподавателями училища. Их работы мы видели в музее, и это нас вдохновляло и призывало к занятиям искусством.

Нынешний директор художественного училища, народный художник Якутии Кирилл Гаврильев тоже захотел взять в руки кисть после того, как увидел в шестом классе «Осеннюю Лену» Виктора Петрова.
А это дано не каждому, далеко не каждому – зажигать других жаром своей души.

– На его картинах мы встречаем волну синего цвета, которая заливается багряным узором жарких охристых тонов, чистых изумрудных тонов, и вся эта пластическая фантасмагория приведена в такой порядок, который трогает нашу душу, – говорит Ася Львовна. – При этом и становление музея пришлось на годы его работы. Он много вложил в свое детище. Первое поступление в фонды, первые республиканские, зональные, всероссийские выездные выставки, в которых он принимал участие со своим соратником, другом Львом Михайловичем Габышевым. Он сам рос вместе с музеем.

Легенда

– Виктор Петров – художник-легенда, чье творчество, чья жизнь связаны с этапами становления искусства Якутии и историей Якутии ХХ века, – подчеркивает генеральный директор НХМ РС(Я) Влада Тимофеева. – Он из тех, кто создавал культуру и искусство республики, ее фундамент, а его картины – мощное художественное высказывание о силе природы Якутии.

30 молодых своих лет он отдал музею. Что и говорить, это были насыщенные годы, включавшие в себя в том числе курсы повышения квалификации в Москве – в Третьяковской галерее, Музее Пушкина.

– Везде – очереди, а мы проходили через задние двери. По запасникам ходили. Запомнилось еще, как после выхода на ТВ монолога Райкина «В греческом зале» столичные коллеги жаловались, что тот самый зал пришлось переименовать в «дворик», иначе невозможно было работать.

Ну, у всех свои проблемы. Наш-то музей очень долго размещался в жилом доме – потоп за потопом, успевай тазы с ведрами подставлять. Настоящий художественный музей появился у нас только благодаря Вячеславу Анатольевичу Штырову.

«Нам в помощь»

И вот в этих стенах – его новая персональная выставка, про которую председатель Союза художников Ольга Скорикова сказала:

– Это мощный пласт якутского изобразительного искусства, который нам предстоит заново оценить, заново открыть. Жизнерадостность, одухотворенность, атмосфера – и в пейзажах, и в драматических работах, где предстают суровые, уверенные лица людей. Понятно, что та эпоха была наполнена совершенно другим содержанием, другим настроением.

А директор Якутского художественного училища Кирилл Гаврильев отметил:
– 30 лет нас обрабатывали так, что молодежь отошла от своих корней, забыла язык, ей другие культуры ближе своей. Как народ мы сохранимся только в том случае, если сумеем вернуть их. Но это нелегко. И здесь нам в помощь наши художники, которых подрастающие поколения должны знать. То, что Виктор Григорьевич и его соратники, сказавшие свое слово в истории изобразительного искусства, вложили в нас, мы должны вложить в нынешних ребят.

P.S. Выставка Виктора Петрова «Золотая осень на Лене» в основном здании НХМ работает последние дни – до 19 марта.