Музей имени Ярославского: о потерях, приобретениях и будущей реставрации

Якутский государственный объединенный музей истории и культуры народов Севера имени Емельяна Ярославского – старейший в республике. В мае этого года исполнилось 130 лет с тех пор, как первые посетители увидели его первую экспозицию.

С чем пришёл музей к этому юбилею, расскажет заместитель директора Айталина Николаевна Решетникова.

«Как к себе домой»

– Работаю я здесь с 1985 года. В те годы устроиться сюда было не так-то просто. Прежде чем взять кого-то, с ним подолгу беседовали, присматривались: с чем к нам пришёл новый человек? Это было как вхождение в большую дружную семью.

Музей тогда возглавлял Егор Спиридонович Шишигин, а коллектив был многочисленный – самый многочисленный в республике объединённый музей с филиалами почти во всех крупных районах. И туда, в музеи даже таких отдалённых районов, как Среднеколымский, Момский, Анабарский, Аллаиховский – наши сотрудники ездили регулярно, как к себе домой. А коллеги с Севера приезжали к нам.

Заместитель директора по работе с филиалами, известный краевед Сергей Никонович Сизых, весь год был в разъездах: брал на карандаш, где, что и как, какая экспозиция требует обновления. Потом наши специалисты с художниками ехали туда и устанавливали, что требуется. Все – специалисты высочайшего класса: главный художник Константин Расторгуев, этнограф Вильям Яковлев, ныне генеральный директор Ус Хатын, Пётр Винокуров, Василий Артемьев…

К повышению квалификации сотрудников относились очень серьёзно: к примеру, едва приняв меня на работу, отправили на месячные курсы в Москву. Таксидермисты ездили учиться в Ригу, а уж в Москву и Ленинград на учёбу мы летали постоянно. Это было планово.

И работали по циркулярам, где всё было расписано «от» и «до»: что и где должно располагаться, какие отделы должны быть – конкретные инструкции по каждому поводу. Выставки, а тем более постоянные экспозиции контролировались: тематика, план, текст проходили через согласование сразу в нескольких местах. Про авторское видение и речи быть не могло, разве только в архитектурно-художественном решении, да и то, думаю, вряд ли. Музей в то время был настоящим идейным учреждением, поэтому и внимание было соответствующее, а с финансированием выставок и командировок проблем не возникало: хоть и финансировались мы по остаточному принципу, но бесперебойно. Всё по пятилетнему плану.

«Лицо Советского Союза»

– Мы участвовали в каждом мало-мальски значимом республиканском мероприятии.

Выезжали часто. В 1970-е – даже за границу: Канада, Австрия, Румыния… Про нашу страну и говорить нечего. Дни литературы Якутии, Дни искусства Якутии – и мы в первых рядах. Мероприятия были глобальные, и всё всегда было организовано на высшем уровне: о рекламе самим даже думать не приходилось.

Такие поездки всегда нас обогащали, причём в прямом смысле. Например, перед поездкой в Австрию нам сделали новые витрины и манекены, сделали, естественно, по высшему разряду – мы же на этой выставке представляли Советский Союз, были, так сказать, его «лицом». А по возвращении домой эти манекены и витрины ещё очень долго «работали».

Кстати, на зарубежных выставках показывали не только этнографию и декоративно-прикладное искусство, но и развитие промышленности. В Австрию и Канаду возили макеты Якутской комплексной установки широких атмосферных ливней Института космофизики, а также оборудования, задействованного в золотодобывающей промышленности, и даже кимберлитовую трубку «Мир» в миниатюре. И копии алмазов специально были изготовлены. Кстати, некоторые из этих макетов были действующими: включаешь, и всё приходит в движение. Надо сказать, заграничная публика очень живо этим интересовалась. Наша тоже. К сожалению, сейчас у нас нет ничего подобного.

Краеведческая направленность

– До пандемии посещаемость у нас росла постоянно, мероприятий с каждым годом всё больше. Школьники весь год ходят – до 18 лет вход в музей бесплатный. Для них у нас специальная программа «Музей и дети». Плюс «Воскресный музей» для родителей с детьми: квесты, мастер-классы, экскурсии.

Особенно их привлекает отдел природы: во время экскурсии они кругами ходят вокруг зверей, возвращаясь к ним снова и снова. Общественно-политической историей дети не интересуются, только если специальное занятие или урок по этой теме. А если просто посмотреть – то на зверей, птиц или на что-то из старинной жизни.

Поэтому, когда 1 марта этого года наш главный корпус был закрыт на реставрацию, и вся работа перешла в филиалы и пристрой, открытый в 2004 году, мы установили на его третьем этаже временную экспозицию, перенеся туда именно отделы природы и этнографии. Собственно, с самого начала у нас была краеведческая направленность, и первыми отделами были отделы природы, археологии, истории.

Что касается филиалов – их у нас семь. Три в Якутске: дома-музеи Емельяна Ярославского и Максима Аммосова, а также «История якутской ссылки». В улусах – Музей политической ссылки в Черкехе Таттинского района, там же – Музей истории государственности имени Платона Ойунского, Музей истории государственности имени Максима Аммосова в Хатырыке Намского района и Музей истории государственности имени Исидора Барахова в Харбалахе Верхневилюйского района. Правда, Харбалахский музей был закрыт в позапрошлом году по причине аварийного состояния, но уже принято решение о строительстве нового здания, где он будет соседствовать с домом культуры.

Объект культурного наследия

– Что до реставрации главного корпуса нашего музея, то в этом году должны завершить работу над проектно-сметной документацией, потом будет объявлен тендер, но участие в нём смогут принять только организации, имеющие соответствующую лицензию, так как это не просто ремонт, а именно реставрация объекта культурного наследия. Здание ведь начали возводить на территории тогдашнего Спасского мужского монастыря в качестве архиерейских покоев ещё до революции, потом оно какое-то время простояло заброшенным, пока Максим Кирович Аммосов не распорядился отдать его музею. И с 1924 года мы здесь.

Со временем вокруг выросли многоэтажные дома, и наш музей на свою беду оказался на самом низком месте, и вся вода стала стекаться к нам, что, разумеется, сказалось на состоянии фундамента. Его должны заменить после того, как будет сделан водоотвод.
Как говорят специалисты, в самом лучшем случае, если всё пойдет идеально, без сучка без задоринки, реставрация может быть завершена к концу 2024 года.

Также поднимался вопрос о строительстве республиканского централизованного хранилища для музеев и Национального центра аудиовизуального наследия народов РС(Я). Для нас и Национального художественного музея это самый насущный вопрос, а Музей музыки и фольклора народов Якутии и Музей и центр хомуса народов мира расположены в жилом доме, где помещения для хранилища не предусмотрены. У улусных музеев та же проблема, так как хранилища должны строиться в каменном варианте, это вопрос противопожарной безопасности.

Но на строительство нужны очень большие деньги, поэтому сейчас ищут приспособленное здание для хранилища. Мы согласны: главное, чтобы оно обеспечивало сохранность экспонатов и было не слишком далеко. А то ведь из-за недостатка места в нашем хранилище мы уже потеряли одни из своих старейших экспонатов – чучела белого медведя, лосей, моржа – вместе с последней башней Якутского острога. В том году была угроза наводнения, музей попадал в зону возможного затопления, и когда пришёл приказ срочно эвакуировать экспонаты в безопасное место, мы их быстро перетаскали в хранилище, а для этих крупных чучел места уже не нашлось. Решено было разместить их в башне. Она была трёхуровневая, их подняли на верхние ярусы, а что было потом, вы знаете.

Одним словом, беспокойное хозяйство досталось нашему директору Николаю Дмитриевичу Бугаеву, который возглавил музей в июле 2019 года. Но он молодой, энергичный, понимает все сегодняшние проблемы и много работает по их решению.

К 100-летию республики

– Теперь о планах к празднованию 100-летия республики. Проблема с главным корпусом их, конечно, нарушила, но не отменила.

Один проект работает уже давно: улусы устраивают у нас выставки, представляя не только свои музейные богатства, но и одолженные у земляков предметы старины, доставшиеся от предков. Начали с Хангаласского улуса, потом были Вилюйск, Мома, Намцы – по одному улусу в месяц. Только что закончилась выставка Жатая, с 26 июня будет Томпонский район, после – Сунтарский, ближе к зиме – Нюрбинский, Оймяконский, а в сентябре 2022 года очередь дойдёт до Якутска.

Продолжаем мы и работу, не видную посетителям, но от этого не менее важную: наш научно-методический отдел собирает отчётность и статистические данные всех музеев республики.

Коллектив у нас, как я уже говорила, большой и дружный – 96 штатных сотрудников и договорники.

В допандемийные времена мы все вместе встречали лето в Ус Хатыне, где у нас своя юрта. Выезжали с семьями, детьми.

Егор Спиридонович Шишигин говаривал: «Мы как многодетная деревенская семья. Вот Художественный музей – семья городская, где за шампанским и фруктами – разговоры об искусстве. А мы в юрте с керчехом и оладьями, у нас шум-гам и дым коромыслом». И действительно – мы семья. Так с самого начала повелось. Мужей, жен, детей своих работников знаем наперечёт, кто чем занят, кто куда поступает. И всегда ушки на макушке – вдруг кто захворал или ещё какая-нибудь проблема. Если надо помочь – помогаем всем миром.

У нас очень много тех, кто проработал в музее по сорок лет, по пятьдесят, а то и поболее. Вот Аида Николаевна Алексеева, которая заведовала музеем «Большевики в якутской ссылке» (ныне – Музей якутской ссылки), 55 лет проработала. Дети, а потом и внуки тут растут: после уроков из школы – сразу в музей. В театре – закулисные дети, а наши – музейные, с младенчества впитавшие в себя эту атмосферу, проникшиеся чувством локтя и дружеского плеча. Так и живём.

Фото предоставлено Якутским государственным объединенным музеем истории и культуры народов Севера имени Ем. Ярославского.