Как Гавриил Протодьяконов бил немцев с нейтральной полосы и сражался с «тиграми»

…Горела земля, горела вода – это пылала разлившаяся по Волге нефть. В дыму и грохоте разрывов, тесня советскую пехоту, перли вперед немецкие танки. И вдруг один из них вспыхнул. Потом второй.

«Пушку бросать не хотел»

Командующий 62-й армией Чуйков напряженно вглядывался в стереотрубу:

– Кто это там?

– Артиллеристы.

– Кто конкретно?

– Неизвестно.

– Выяснить и привести.

Оказавшись в землянке перед человеком в телогрейке, солдат не признал в нем командующего, с ходу попеняв на то, что, вытащив его с позиции, раскрыли ее перед немцами.

– Кто такой?

– Рядовой Протодьяконов.

– Те два танка ты подбил?

– Я.

– Почему не отступил со всеми?

– Лошадей убило. Пушку бросать не хотел.

– Ты знаешь, что стоишь на нейтральной полосе?

– Хорошая позиция. Там не бомбят – боятся своих задеть. И снаряды их через меня пролетают. Из миномета на таком расстоянии тоже стрелять несподручно. А от пуль всегда можно защититься.

После этого ночного разговора 62-й армии был зачитан приказ: подобраться к немецким позициям вплотную – окопы и траншеи связи рыть на расстоянии броска гранаты, при отходе противника двигаться за ним. А как известно из истории, армия Чуйкова в Сталинграде понесла наименьшие потери. И воевала эффективно.

Первый учитель

А рядовой Протодьяконов до войны ни одного орудия и близко не видел. Профессия у него была самая мирная – учитель. Родившись десятым ребенком в семье в декабре 1910 года (по новому стилю – уже в январе 1911-го), благодаря Советской власти он выучился, вернулся в родные места образованным человеком, начал работать. Спрашивал с учеников не только у доски – уроки перемежались состязаниями по бегу, хапсагаю, перетягиванию палки. Ну а в соревнованиях среди взрослых ему самому не было равных, будь то прыжки или лыжные гонки: все происходило по единой схеме – организовал, принял участие, победил. Однажды поразил односельчан, обогнав забравшегося в колхозные хлеба коня, когда тот пустился вскачь, и остановил его голыми руками.

А как пел! Прощальный тойук Гавриила в сентябре 1941-го запомнился многим:

«За своих не рожденных

еще детей,

За будущее вскормившей меня

Родины-матери

Пойду я в бой…»

Он не знал тогда, что не увидит больше старика-отца и молодую жену, носившую под сердцем первенца… Отец уйдет первым, зимой 1942-го. В мае – жена, оставив сиротой двухмесячную дочку.

А он в это время шел по выжженной земле.

– Война – это не только стрелять. Это шагать и шагать. А еще – копать и копать. Земля там каменистая, саперной лопаткой не возьмешь. Поэтому я правдами и неправдами раздобыл себе нормальную штыковую, пряча ее от проверяющих, норовящих отобрать все, что не по уставу, – вспоминал он позже. Не раз эта неуставная лопата спасала ему жизнь!

«Край зажиточной и радостной жизни»

Ещё он все время думал, как лучше воевать с немецкими танками. Если броню не пробьешь, должны быть другие способы. Где у него уязвимое место? Оно обязательно есть. Ищи, Гавриил, ищи… И озарение пришло: бить в место соединения башни с корпусом. Как говорится, «война – это не кто кого перестреляет, а кто кого передумает».

В Сталинграде, оставшись один из всего расчета – остальных выбили немецкие снайперы – он в первую очередь углубил пушку в землю. А когда выстрелом разбили прицел, стал наводить ее через отверстие бойка в замке орудия.

…Слева в поле зрения возникли немцы с пушкой – расчет в полном составе. Но Гавриил успел выстрелить первым, увидев, как все они взлетели на воздух. И стал выискивать другие огневые точки, включая снайперов. Это не считая тех танков, которые он подбил на глазах командующего армией.

На щите его пушки насчитали потом 25 пробоин. Вмятин от осколков – еще больше.

К званию Героя Советского Союза Гавриил Протодьяконов впервые был представлен там, в Сталинграде. В Сталинграде же стал коммунистом. «Якутия, моя родная! Ты – неотъемлемая часть великой России, край несметных богатств и суровых морозов, край мужественных людей. Партия и Советская власть за короткий срок превратили тебя из места мрачной каторги и ссылки в край зажиточной и радостной жизни…» – писал он в дневнике. И за это бился с врагом.

Бой с «тиграми»

В августе 1943 года у переправы через Северный Донец в деревне Голая Долина большая группа немецких танков пошла в наступление: командир 79-й стрелковой дивизии Вагин видел со своего НП – наблюдательного пункта, как к батарее под командованием лейтенанта Шуклина на всех парах идут до 30 танков. Несколько из них были подбиты сразу, но другие развернулись и открыли огонь по батарее, а часть начала обходить ее с флангов. Батарея продолжала стрелять. Уже 20 танков горели на поле боя.

Позже выяснилось, что в живых к тому времени оставались раненный командир батареи Шуклин и наводчик Протодьяконов. Вдвоем – у двух орудий – они три часа вели неравный бой. Два танка подбили совсем рядом – метрах в 20-30.

А потом Гавриил остался один. И снова полезли проклятые танки. Впереди – друг за другом – три «тигра». Но ведь и у них башня с корпусом соединяется. Туда и бить… Да и если по броне ударить – она-то выдержит, а вот экипажу несладко придется, не сразу очухаются.

Наверное, поэтому он и смог быстро заткнуть его пулеметы. «Тигр» дал задний ход и напоролся на шедшего следом, встав на дыбы, как вспугнутая лошадь. Гавриил приложил его и в брюхо, но не пробил, а когда «тигр», метнувшись в сторону, оказался боком к нему – тут-то он его и поджег. Второй, повторив маневр первого, тоже подставил бочину и загорелся от меткого попадания. Откатом орудия Гавриилу выбило пальцы из суставов. Положив руку на лафет, он саданул по ней кулаком, возвращая их на место, и продолжал стрелять, поразив третьего «тигра», после чего шедшие за ним танки поспешно развернулись и ушли.

Раненный и контуженный, он уже не увидел, как остатки танковой группы, прорвавшись через опорный пункт, пошли давить гусеницами орудия и тела его товарищей.

Зато видели на НП дивизии. И доложили наверх, что батарея погибла. Вся. Лейтенанту Шуклину посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза, а о том, что чудом выжившего Протодьяконова подобрали и отправили в медсанбат, никто не знал. Это выяснилось уже после начала наступления на Запорожье.

Про тот бой он позже напишет другу Михаилу Ефимову из госпиталя: «Сейчас уже в состоянии об этом рассказать. Раньше, если вспоминал, не мог ни есть, ни спать».

«Не робей»

1944 год подарил ему встречу с земляком. Илларион Омукчанов тоже был учителем, только на десять лет младше его.

Они уже освобождали Никополь, Запорожье, Николаев, Одессу. Если немцы откатывались без боя, Гаврил ехал по дороге с песнями. Пел – заслушаешься. «О чем поешь, Гаврош?» – спрашивали его сослуживцы. Или просто комментировали: «Якутский шаман опять начал». А Иллариону он признавался: «Истосковался я по дому. Спою – и на душе легче».

Оставшись вдвоем из расчета, ездили обычно в таком порядке: Гавриил – верхом на кореннике, Илларион – на пушке. А раз пересели в телегу и, обогнав другую, с незнакомыми солдатами, угодили в переделку. Те при виде сытых и справных лошадей – Гавриил их очень лелеял и холил – решили, так сказать, махнуться, не глядя на возражения законных хозяев. Но не на тех напали. На глазах изумленного друга Гавриил взвился в воздух и, перескакивая с телеги на телегу, обрушился с пинками на нападавших, хотя те были намного выше и здоровее – Илларион с одного удара отлетал под колесо. Вставал и бросался снова – чтобы опять оказаться под телегой. Но Гавриил сам справился с противниками, разделав их как бог черепаху.

«Никогда ничего не бойся», – говорил он парню на правах старшего. То же слышал от него Илларион и в бою.

– Когда на тебя, грозно поводя стволом, надвигается многотонная бронированная махина, внутри все сжимается, тело будто само начинает искать любую спасительную щель, но уверенный голос стоящего с тобой плечом к плечу друга помогает собраться. В какие бы передряги мы с Гавриилом ни попадали, он своим неизменным: «Не робей! Бывало и хуже», – поднимал мой дух, – вспоминал уже после войны Илларион Омукчанов.

Судьба

27 января 1945 года артдивизион 220-го стрелкового полка, внезапно зайдя в тыл к немцам, занял оборону у переправы на Одере. Орудие Протодьяконова стояло на развилке двух дорог. Немецкий батальон, прорвав на рассвете оборону, устремился к переправе, но после того, как расчет Протодьяконова поразил пять автомашин, остатки батальона – 135 человек – сдались в плен. В том бою он был ранен в обе ноги, но вернулся в строй.

А во время штурма Берлина Гавриил углядел на нейтральной полосе убитую немку, возле которой копошился ребенок. Везение и там не покинуло его – под свист пуль и грохот разрывов он вытащил малыша, сам не получив ни царапины. Но в штаб спасенного отвез ездовой, получив за это орден.

Демобилизовался Протодьяконов в ноябре 1945-го. Дома его ждали мать, брат, сестра и дочка, которую он еще не видел. А судьба уже готовила ему главную в жизни встречу.

В один прекрасный день ему поручили сопроводить – фронтовиков положено было встречать по всей форме – Гавриила Макарова, больше известного под писательским псевдонимом Дьуон Дьанылы. Тот возвращался с японской войны с сабельной раной – самурай полоснул по лицу. По дороге повязка намокла, и они заехали в Норагану, где был медпункт. И увидели там русскую девушку…

Паня Рудина из Кировской области приехала в Якутию по распределению в 1940 году. Начинала акушеркой в Намском районе. Потом ее перевели в Мегино-Кангаласский. А там уж Гавриил не упустил своего счастья, и Дьуон Дьанылы впоследствии довольно посмеивался: «Это я тебе жену нашел».

Большая семья

Чурапчинцы вслед за мегинцами на своего ангела в белом халате молились. И в зной, и в стужу, день на дворе или ночь – на лошади или на быке, а то и пешком уходила она принимать роды за десять-двадцать километров, сутками не возвращаясь домой, если состояние роженицы внушало опасения. У самой же детишки – мал-мала меньше. 30 лет беспорочной службы… И когда она ушла на пенсию, просьбы позвать ее («если кто и спасет, то только Прасковья Алексеевна!») не иссякали.

Они с мужем и в этом были едины. Гавриил Дмитриевич тоже всю жизнь – с детьми (с перерывом на войну): сначала учил, потом добился открытия в родной Чыаппаре первого детского сада. Приспособив под садик здание бывшей конторы, со временем добился строительства нового здания. А во дворе его садиков зимой всегда красовались снежные фигурки, и дети там гуляли и в минус 45 – и не болели! Когда же воспитанники поступали в первый класс, регулярно проведывал их в школе. И поставил дело так, чтобы учителя начальных классов со своими будущими первоклашками знакомились еще в старшей группе.

Родных девятерых детей Гавриил Дмитриевич воспитывал трудом и спортом. Зимой все – на заготовку дров, летом – на сенокос. В свободное время – лапта, волейбол, хапсагай… Наравне с сыновьями учил дочерей стрелять и водить мотоцикл. И никого не удивляло, когда дочке Вале в очередной раз удавалось побороть братьев Ганю или Вову – к их вящему негодованию.

Но перечисление большого и дружного семейства не будет полным без упоминания родных брата и сестры Гавриила Дмитриевича – Льва (немой от рождения, он был работящим и смекалистым, мастером на все руки) и Мелании, которая в свое время была стахановкой, ударником, пока позволяло здоровье. Но и потом не сидела без дела – оставалась на хозяйстве, когда брат с женой уходили на работу.

Народный герой

А в 1968 году Гавриил Дмитриевич и Прасковья Алексеевна с сыном поехали на 25-летие Сталинградской битвы в Волгоград, где он посадил якутскую лиственницу.

С Маршалом Советского Союза Василием Ивановичем Чуйковым снайпер-артиллерист встречался не единожды. В 1972-м, когда на победных торжествах на Мамаевом кургане снимали фильм и перед командующим выстроились его орлы, среди которых были лейтенант Яков Павлов и снайпер Василий Зайцев, – первым он подошел к Протодьяконову. Крепко обнял, расцеловал троекратно по-русски. И тут же раздался жалобный стон телевизионщиков: «Повторите, пожалуйста, мы не успели!» Маршал нахмурился: «Мы не парень с девушкой, чтобы тут миловаться!». А Гавриилу Дмитриевичу сказал со вздохом: «Ну, Ганя, придется повторить». Повторили, но с кинопленкой и на этот раз что-то не задалось. Только фото осталось.

В мирное время Гавриила Протодьяконова дважды представляли к званию Героя Советского Союза. Оба раза приходил отказ: после 20-летия Победы его никому не присваивали.

7 мая 2025 года к 115-летию легендарного артиллериста в Парке Победы Якутска ему был открыт памятник, поставленный на народные деньги: люди отозвались на клич его земляков из Алагарского наслега Чурапчинского улуса. Но если вдуматься, иначе и быть не могло. Гавриил Протодьяконов – настоящий герой. Народный.

P.S. В 2021 году в издательстве «Сайдам» тиражом 500 экземпляров вышла книга «Гавриил Протодьяконов» (составители Борисова А.А., Протодьяконов А.Г., Семенова А.Г., Шадрина В.Г.). Материалы из нее использованы при написании этой статьи.