Художница Светлана Романова: «Я выросла на историях своей бабушки»

Национальный художественный музей РС(Я) при поддержке Гёте Института участвует в проекте «Право быть холодным», посвящённом знаниям коренных народов, проблемам экологии и культурным аспектам проживания в районах Севера.

В рамках проекта в Доме художника прошла арт-резиденция Светланы Романовой. «Якутия» поговорила с художницей о её видеопрактике, посвящённой осмыслению средств саморепрезентации и самостоятельной этнографии.

– Расскажите о себе. Как всё начиналось?

– После окончания второй школы я поступила на факультет иностранных языков (СВФУ). Но не проучившись и семестра, бросила учебу, поняв, что это не моё. После подала онлайн-заявку в Лондонскую школу фотографии и поступила. Отучилась там всего год, так как стоимость обучения была слишком высокой.

Поэтому мой выбор пал на изучение визуальных искусств в Лос-Анджелесе. Я получила степень бакалавра изящных искусств в колледже искусств и дизайна Отис и степень магистра в Калифорнийском институте искусств. С 2014 по 2015 год работала преподавателем искусств в Калифорнии.

– Когда пришло понимание «я – художник»?

– Понятие «художница», наверное, как-то растяжимо. Сам термин мне странен, ибо ассоциировать себя с одним ремеслом сложно. Но желание делать какие-то художественные исследования возникло ещё в детстве. Сначала оно существовало на интуитивном уровне, но со временем стало более целенаправленным.

– Почему из тёплой Калифорнии вы вернулись в Сибирь?

– Назад я вернулась по семейным обстоятельствам, но не одна. Со мной тогда приехали мои друзья из Калифорнии. Уже тогда мы сделали пару коротких документальных видео. И были полны идей снять ответный фильм режиссёру Крису Маркеру (его фильму «Письмо из Сибири» 1959 года). После я осталась и продолжила свой путь в видеоисследовании Якутии.

Тема этнографии и путь развития современного индигенного визуального языка в 21 веке мне очень интересны. В принципе, эта тематика была уже частью моей магистерской работы. Поэтому продолжить исследование, находясь в геопространстве изучаемого топика, было не просто удобно, а жутко познавательно.

Стереотип образа одиночества

– В проекте «Право быть холодным» участвуют шесть резидентов, и вы в том числе. Как вы узнали о проекте и прошли отбор?

– О проекте я узнала через друзей. Собрала нужный пакет для подачи, отправила заявку и прошла отбор со всеми полагающимися ему процессами.

– Что вы сделали в рамках проекта?

– В рамках арт-резиденции я показала не только свои видеоработы, но также работала с тремя школами — это Кюсюрская школа, ЯГНГ и Болугурская школа.

Основная идея была охватить различные регионы и сферы Якутии: центральной частью в лице Амги, арктической в Кюсюре и урбанистической в Якутске. То есть дети должны были собрать видеодневник для того, чтобы передать фактические реалии проживания в современной Якутии.

Было необходимо отделить стереотипы, которые часто романтизируются как Западом, так иногда и нами самими в представлениях о Якутии. То есть произошла некая эмансипация языка визуального в процессе создания автономной культуры, независимой от каких-то канонов постколониальной репрезентации.

В конце декабря мы откроем проект для всего населения – визуальная картотека республики. Можете просмотреть все видео, которые мы транслировали во время резиденции, на сайте visualstoriesyakutia.com.

Изнутри сообщества

– Что натолкнуло вас на создание фильма «Стадо 9/Кюсюр»? И как это перекликается с миссией проекта?

– Фильм «Стадо 9/Кюсюр» очень личный для меня, это семейная сага. Я родилась в мульт-этнической семье – мать эвенка, а отец – якут. Обе культуры были репрезентированы очень чётко во время моего становления.

К селу Кюсюр у меня особое отношение – я ездила туда летом в детстве, там живёт родня, и это родное поселение моей матери. Я выросла на историях своей бабушки: о том, каким был уклад ранее; о северной рыбалке и оленеводах. И поняла, как мало задокументированных подобных историй, прямо идущих памятных заметок от населения.

Поэтому с 2015 года я снимала свою бабушку, а также собирала семейные архивы с кассет. В итоге в 2017 году я решила поехать работать чумработницей (прим. – жена оленевода, «хозяйка чума», на которой держатся быт и дети) в родное кюсюрское стадо. Провела там ровно год, работая и кочуя бок о бок с оленеводами, а в свободное время снимала их быт. Получился годовой обзор жизни.

В итоге я полгода живу на севере (Булунский район) и полгода в Якутске. Иногда, конечно же, выезжаю на Запад, чтобы встретиться с друзьями.

Высказывание смысла

– Назовите пару современных художников, на работы которых точно стоит обратить внимание.

– Из современных художников хотелось бы выделить COUSIN collective — это коллектив художников и видеографов, работающих с проблемами и репрезентацией КМНС в Северной Америке. А также проект кинорежиссёра Захариаса Кунука – Isuma.TV, который повлиял больше всего на мое развитие.

– Как считаете, есть ли у современного искусства своё послание?

– Современное искусство имеет разные облики. Послание есть у индивидуальных художников либо проектов. Все зависит от агентности автора.

Фото предоставлено героиней материала