«Геройски погиб в бою…»: якутянка нашла могилу отца-красноармейца спустя 30 лет после войны

Своего отца Валентина Романовна не помнила. И не мудрено, Роман Филиппов ушел на фронт, когда дочке исполнился лишь годик. Фронтовые письма-треугольники от папы приходили, и в каждом из них чувствовались любовь к семье, к дочери, вера в победу над врагом и в скорейшую встречу.

В преддверии Дня Победы в редакцию газеты «Якутия» обратилась жительница Якутска Валентина Николаева. Она рассказала о том, как в далеком 1975 году самостоятельно разыскала могилу отца, погибшего на войне.

Это жуткое слово «похоронка»

— В один из зимних дней почтальон принес бумажку, которую мама назвала жутким словом «похоронка», — вспоминает Валентина Романовна. –Она долго сидела, глядя на это страшный лист бумаги. Конечно, в силу возраста я не осознавала, что отца больше нет. Это понимание пришло позже. У всех подружек отцы были, вот и мне хотелось, чтобы у меня тоже был: водил на прогулки, играл и разговаривал со мной, дарил подарки на дни рождения… Но, увы, мой папа с войны не вернулся.

Вскоре я окончила школу и университет, у меня появились своя семья и дети. Время от времени я перечитывала похоронку, хранившуюся у мамы. Комиссар Ермишин писал:

«Ваш муж, красноармеец Филиппов Роман Афанасьевич, уроженец Орджоникидзевского района Якутской АССР, проявив геройство в бою за социалистическую Родину, верный воинской присяге, погиб 24 декабря 1942 года и похоронен в Ленинградской области, в Демянском районе в 300 метрах от деревни Скит Рабежского сельсовета».

При слове «Скит» мне представлялись глухая деревушка и могильный холмик, заросший бурьяном. Сколько лет утекло после войны, и где теперь искать эту деревню? Посмотрела географические карты и ожидаемо ее не нашла. Стала отправлять запросы в различные военкоматы. Вскоре из Новгородского военкомата пришел ответ: действительно, недалеко от деревни Скит имеются захоронения погибших воинов, а в списках – имя моего отца.

Белый обелиск на братской могиле

— Я написала в местную школу, но поскольку были каникулы, мне ответила уборщица Зинаида Нилова, — продолжает Валентина Романовна. — По ее словам, после войны могилы были перенесены в деревню Рабежи, где местные жители похоронили останки солдат в братской могиле.

Наконец я решилась съездить туда во время отпуска. Отправились вместе с сыном. Случайно вместо Рабежей попали в Демянск. Местная жительница проводила нас в военкомат, где выслушали и объяснили, как добраться до нужного места. Попутчицей оказалась учительница из Скитской начальной школы Зинаида Гусева. Она рассказала о страшных боях в этих местах:

«Видимо, немцы думали, что в Рабежах располагается важный стратегический пункт. Артобстрел деревни велся круглосуточно. Все в округе было разрушено. Бомбежка прекратилась только после того, как в деревне побывали немецкие разведчики. Война еще долго о себе напоминала. Как-то в поле подорвалось стадо коров, а в руках ребенка взорвалась найденная в лесу граната».

Наконец якутяне приехали в Скит. Как оказалось, семья Зинаиды Ниловой их ждала, встречая буквально каждый автобус. Они были уверены: кто написал письмо по поводу поиска могилы фронтовика, обязательно приедет. Так было не раз.

— Братскую могилу мы увидели издалека, — говорит Валентина Николаева. – Это был высокий холм, на котором возвышался белый обелиск. С трех сторон могилу окружали мощные дубы, словно олицетворяя мужество и несгибаемость наших воинов. К нам подошел мужчина с пустым рукавом рубашки. Как оказалось, он воевал вместе с моим отцом, о чем обстоятельно рассказал. Меня переполнили гордость за папу и благодарность к местным жителям за такую радушную встречу, а также за то, что они регулярно приносили свежие цветы к обелиску!

«Я – сирота войны»

Поскольку отец Валентины Романовны погиб на фронте, она считает себя сиротой войны, а не дитем войны.

— Между этими двумя понятиями большая разница, — убеждена пенсионерка. – Сирота войны – человек, потерявший родителя в Великой Отечественной войне, а ребенок войны – человек, родившийся в довоенный и военный периоды, он родителей не терял. Тем не менее, статуса «сирота войны» у нас в республике нет, хотя в других регионах такой статус имеется. Например, в Омской области.

В 2017 году мне было выдано удостоверение гражданина, потерявшего одного из родителей в период Великой Отечественной войны. В нем написано:

«Предъявитель настоящего удостоверения имеет право на меры социальной поддержки в соответствии с Законом РС(Я) от 14.03.2016 г.  1614-З №785-V «О мерах социальной поддержки граждан, потерявших одного из родителей в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов».

Недавно я сходила в Управление соцзащиты узнать о том, имеются ли какие-нибудь льготы согласно этому удостоверению. В итоге одна из сотрудниц попыталась мой документ забрать, пояснив, что закон, указанный в нем, отменили, а значит документ недействительный. Удостоверение я не отдала, сказала, что буду хранить его на память. Мне очень обидно, что у нас в республике нет такого понятия, как сирота войны. Было бы хорошо, если бы вернули статус гражданина, потерявшего одного из родителей в период Великой Отечественной войны.