Таттинец Родимир Максимов – восьмой Герой России из якутян. Высокое звание присвоено ему за бой у Новомихайловки на Марьинском направлении, когда он, приняв на себя командование, двое суток удерживал опорный пункт, отбитый у ВСУ, уничтожив 27 украинских националистов.
«Готовили нас хорошо»
Боец штурмовой группы на СВО, во время службы в армии в 2017-2018 годах он был в радиотехнических войсках ВВС – это ПВО, противовоздушная оборона.
— Готовили нас хорошо, как я сейчас понимаю, — говорит он. — В армии отслужить полезно. А в школе были сборы, соревнования «Снежный барс». Наш директор Иван Николаевич Гуляев считал, что это необходимо. И правильно считал, как оказалось. Ну а я еще все кружки и секции перепробовал — футбол, мас-рестлинг, несколько раз на хапсагай выходил. Участвовал в соревнованиях, какие-то места занимал. В общем, физическая подготовка была.
Да и к участию к СВО хорошо готовят. Нет такого, чтобы из дома – и прямо сюда. Сначала – обучение в части, потом — на полигоне, а прибудешь на место – и тут через полигон проходишь. Постепенно ко всему привыкаешь – и к тому, что постоянно бабахает – то дальше, то ближе. Так и втягиваешься.
«Здесь и птиц-то мало…»
— Поначалу, когда сюда приехал, грязи много было. А потом все высохло – и ни капли дождя за все лето. Дожди здесь с октября-ноября, как я слышал. И с водой проблемы – ни помыться, ни постираться. Форму после такого – только выкинуть. Чтобы банный день устроить – это надо до населенного пункта добраться. Но выбирать не приходится: питьевая вода есть – и ладно.
А кашеварим сами по очереди. Все? Конечно, все. Кто не умел, тот научился. Жизнь здесь быстро всему научит. Продукты покупаем после бани, а храним их в яме, которую специально вырыли. Правда, много туда не натолкаешь, да и мясо в летнюю жару там долго не пролежит, поэтому закупаемся с учетом этого.
Охота? Какая тут может быть охота, здесь и птиц-то мало. Зато крыс полно. И кошек они не боятся — ноль внимания. И кошки на них – тоже. Взаимный игнор.
Общаемся ли с местными? Если сами подходят и заговаривают – отвечаем. О чем спрашивают? Чаще всего: «Когда все это кончится?» А мы им тот же вопрос задаем.
«По рации – по-якутски»
— В штурмовую группу я сам вызвался, добровольцем. Наша задача – «чистка» опорных пунктов противника после того, как там поработала артиллерия, но случается и такое, что они уходить не хотят. Как тогда, под Новомихайловкой. Пять раз шли в контрнаступление, пытаясь отбить у нас свой опорник. Мы, если честно, сначала и не думали, что они будут так упорно ломиться обратно.
Что из себя представляет противник? Их там много всяких – поляки, чехи, колумбийцы. Как различаем? Они же орут по-своему. Да и мы по рации тоже по-якутски говорим. А командир и доволен: кто на той стороне разберет, о чем это мы. Правда, иногда и свои не понимают. Но сейчас все опытные стали – сидят с переводчиком.
«Имя моего рода»
— Мой позывной — имя нашего рода. Бурхаат Уус. Это как-то неожиданно выскочило, когда у меня вдруг резко спросили, какой позывной я возьму. Ну, я и сказал: «Бурхаат». А то каждый «Якут», «Эвен». Не все, кстати, мой позывной могут выговорить. Как только не называют: «Бухрат», а то и «Бархат». Но я на это внимания не обращаю. Имя моего рода со мной, что еще надо.
А еще со мной мой нож. Нет ничего лучше якутского ножа. На боевой задаче он обязательно должен быть при тебе. Там всякое может быть: начнется артобстрел – лопатой не поорудуешь, а с помощью ножа можно быстро в землю «зарыться». А если, наоборот, засыпало, завалило – с помощью ножа сумеешь выбраться. Возникла надобность разрезать броник – он и тут не подведет.
Здесь у каждого – свой оберег. А якутский нож и есть оберег. В нем – сила металла, из которого он сделан, сила земли, из которой этот металл извлечен, сила мастера, который его изготовил. Эту силу уважают даже шаманы и удаганки. Она чувствуется всегда. Вот начнет мастер что-то рассказывать – и тебя будто затягивает, слушаешь и слушаешь.
Мой нож сделал баягинский мастер. Земляк, таттинский.
«Земляков встречаю часто»
— Здесь я тоже часто земляков встречаю. Якутов тут много. И на восстановлении наши ребята работают. Кстати, они и нам помогают – с тепловизорами, обмундированием. И посылки из республики получаем. Это радует, конечно.
А так тут радостей особых нет: занятия на полигоне, чистка автомата, возня с экипировкой… Потом на задачу уходишь — на неделю, на две, на три, самое меньшее – дня на два. Всяко бывает. Затем день-два отдохнешь – и опять на полигон, и снова все по кругу.
Нет, праздников тут никаких не бывает. Какие могут быть праздники? Ну, когда сообщили о присвоении звания, ребята, конечно, поздравили. Молодец, сказали, красавчик, наконец-то. Никто особо и не удивился. Обстановка здесь такая. Никто ничему не удивляется.
Когда я решил идти на СВО добровольцем, мне тоже никто ничего не говорил. Родные приехали со мной в порт, проводили и остались ждать. Мама у меня музыкальный руководитель в детском саду. Отца не стало два года назад. Нас, детей, четверо. Я второй. Дома сейчас сенокос. Хотя уже закончили, наверное. А я так соскучился по запаху свежескошенной травы, по запаху сохнущего сена…
This post was published on 28.08.2024 10:35