В Якутии есть единственная лаборатория особо опасных инфекций. Это структурное подразделение Центра гигиены и эпидемиологии в РС(Я) Роспотребнадзора. Работа сотрудников порой незаметна для нас, простых жителей, но крайне важна. Именно они делают все для того, чтобы опасные инфекции не распространились по всей республике.
Лаборатория была создана в 1956 году. «Мы с моей лабораторией – ровесники», – смеется заведующая Октябрина Софронова.
Кыллахская девушка
Октябрина Николаевна родом из села Кыллах Олекминского района. Ее родители были простыми сельскими тружениками. Дочь с гордостью рассказывает, что мама – Мария Александровна Нутчина – была одной из первых трактористок Олекминского района в годы войны, награжденная медалью Сталина в 1943 году. Отец – Николай Николаевич Софронов – был убежденным коммунистом, трудолюбивым человеком с боевым характером. В семье четверо детей: три сестры и брат, учителя сельской школы, пенсионеры. Они очень дружны между собой, любят проводить свободное время все вместе. Их дети – врачи, юристы, психологи, технари, в семье подрастают внуки.
Октябрина Софронова прошла долгий путь от санитарного фельдшера до заведующей лаборатории и знает о микробах и вирусах практически все. Но выбор любимой профессии был до смешного неожиданным. После окончания школы девушка поступила в Якутское медицинское училище. Она непременно хотела стать фельдшером «Скорой помощи».
– Что мы, деревенские дети, знали о профессиях? Практически ничего. Фельдшер, врач и учитель – вот и весь букет знаний, – улыбается она.
Решив начать с малого, выпускница пришла в училище. В те годы там было три отделения. Идти в акушеры не захотела, работа медсестры тоже не приглянулась, а вот учиться на санитарно-фельдшерском отделении и быть фельдшером «Скорой помощи» – самое то, решила она и подала туда документы. Это был далекий 1973 год.
– Наш набор был третьим. Только в конце первого семестра с удивлением узнали, что нам предстоит работать в санэпидемстанциях. Мы даже не знали, что это такое, – вспоминает Октябрина Николаевна.
Во время каникул она решила посмотреть свое будущее место работы и направилась в Олекминскую санэпидстанцию на разведку. Заглянула в один кабинет, затем второй и удивилась: люди, склонившись над бумагами, что-то писали. «Писарем, что ли, буду?» – удивилась девушка. В общем, так и окончила учебу.
Месячник, клятва, депутат
Ее направили в Среднеколымск. С улыбкой вспоминает случай:
– В апреле начался месячник санитарной очистки. Я как санитарный фельдшер, милиционер и депутат ходили по дворам и проверяли все ли чисто. Все было очень строго, мы выписывали строгие предписания об устранении нарушений, а люди – обязательства устранить их к определенному сроку и даже давали клятвы. Вот как они уважали милиционеров, депутатов, «санитаров»! И ведь все устраняли в срок, не зря клялись…
Отработав положенное время, Октябрина вернулась в родной улус, работала там санитарным фельдшером-участковой, организовывала санитарную службу в Абагинской участковой больнице. Вспоминает, как обходила дворы, брала соскобы на гельминты, проводила вакцинацию среди детского и взрослого населения.
В те годы фельдшеры были сродни врачам. Приходилось их заменять, если надо, лечить больных, принимать роды и ассистировать хирургам во время операций. В советское время при участковых больницах были хирургические отделения. Так что школу она прошла суровую.
В 1979 году Октябрина переехала в Якутск и устроилась на работу в республиканскую санэпидстанцию, где ее определили фельдшером- лаборантом в лабораторию особо опасных инфекций.
Затем были годы учебы в Кемеровском государственном медицинском институте. Если в училище будущую специализацию выбрала случайно, то на санитарного врача девушка пошла осознанно.
– Я поняла, насколько это нужная профессия, как она важна. После окончания учебы девять лет проработала в городской санэпидстанции, а в 1997 году меня пригласили в лабораторию уже заведующей, – вспоминает моя героиня.
Лаборатория – второй дом
С тех пор лаборатория – ее второй дом. Три главных постулата, которых неукоснительно придерживаются сотрудники лаборатории – это защита персонала, защита продуктов исследования, проб и защита окружающей среды.
Мне еле удалось оторвать Октябрину Николаевну от работы, чтобы поговорить. В связи с непростой эпидемиологической ситуацией пятеро специалистов лаборатории особо опасных инфекций работают до глубокой ночи.
Если в первые дни распространения коронавирусной инфекции они делали по 100-200 тестов в сутки, то сейчас их количество доходит до 700-800. Надо делать их быстро, болезнь коварная, люди ждут.
К борьбе с новой инфекцией они начали готовиться загодя, как только появились первые случаи заболевания в Китае. Так, уже в январе специалисты лаборатории начали обучать медперсонал больниц, как правильно надевать противочумные костюмы, брать анализы, пробы на исследования, чтобы самим не заболеть и других не заразить.
– Далее начали готовить лаборатории к работе. Обучали специалистов, писали акты, может ли данная лаборатория проводить исследования и так далее, – рассказывает Октябрина Николаевна. – С марта уже начали поступать первые тест-системы, и таким образом мы выявили первого больного завозного нового коронавируса-COVID-19 .
Чума, туляремия, «сибирка», холера и другие
А ведь ПЦР-исследования на COVID-19 – не единственные их обязательства. Сотрудники лаборатории проводят исследования на особо опасные инфекции на территории Якутии.
Одной из самых опасных инфекций является чума. В последние десятилетия мы не слышим о вспышках этого заболевания, но люди не болеют чумой, потому что была создана противочумная служба Советского Союза. Актуальности эта тема не теряет до сих пор. Человек никогда не был защищён от болезней, которыми богат окружающий нас мир. Эпидемии чумы, туляремии, холеры, оспы, сибирской язвы и других инфекционных заболеваний могли стереть человечество с лица Земли. И потребовалось немало десятилетий, чтобы люди научились держать под контролем опасные бактерии и вирусы.
Как рассказывает Октябрина Николаевна, в России всего пять противочумных институтов – в Ставрополе, Ростове, Саратове, Иркутске и Волгограде.
– Ко второй опасной группе принадлежит сибирская язва. Мы занимаемся диагностированием и профилактическими работами по ее нераспространению на территории нашей республики. Ежегодно наши зоологи, энтомологи, эпидемиологи ездят в экспедиции, изучают скотомогильники, берут оттуда пробы. Все это делается планово. К слову, в Якутии более 200 захоронений сибирской язвы. По итогам этих исследований составляется прогноз, угрожает ли эта инфекция тому или иному району, – говорит заведующая лабораторией.
Известно, что споры сибирской язвы могут сохраняться в почве более 100 лет, вот почему так важно знать всё об этой инфекции.
В свое время инфекционное заболевание туляремия также было широко распространено в Якутии. Болезнь поражает лимфатические узлы, кожные покровы, глаза и легкие.
– У нас много водоемов, где водятся ондатры – одни из переносчиков заразы. Туляремию искоренили, когда стали осушать болота, и появилась вакцина. В нашем регионе всех планово прививают. Сперва в 1-м, потом в 10-11классах и далее через каждые десять лет. Взрослому населению делать это необязательно, но по эпидпоказаниям обычно прививают сельское население: сенокосчиков, животноводов и так далее, – объясняет врач.
К примеру, в этом году в плане – исследование 500 людей разного возраста на наличие иммунитета против возбудителя туляремии.
Инфекцию уничтожили, но спорадические случаи бывают. Так, в 2001 году мужчина, гуляя возле водоема, поймал ондатру. Она, укусив его, заразила этой болезнью. Слава богу, инфекцию сразу лабораторно диагностировали, человека пролечили.
То же самое с бруцеллезом, холерой. Они уже не встречаются на территории республики, но единичные случаи могут быть, поэтому специалисты лаборатории ведут большую работу по их исследованию.
– Остались редкие случаи заболевания бруцеллезом северных оленей. Последний случай был лет пять тому назад, – вспоминает Октябрина Николаевна.
За 44 года работы Октябрина Николаевна участвовала в ликвидации вспышек псевдотуберкулеза, иерсиниоза, дифтерии, лептоспироза, кишечных инфекций.
С 29 июня работники лаборатории начнут исследовать все водоемы, пляжи на наличие вибриона холеры. Предстоит взять анализы с 19 точек в Якутске. В общем, работы у специалистов много.
Кстати, по словам Октябрины Софроновой, начался сезон энцефалитных клещей. С конца мая ими обследовано 53 клеща, которых им доставили из разных улусов республики, два из них оказались инфицированными.
– Это клещи, которые напали на людей. Сейчас они злые, голодные. Но если укусил клещ, необязательно человек заболевает энцефалитом, все-таки надо определенное количество вирусов, – считает она.
Свои люди
Дочь Октябрины Николаевны, Виктория, пошла по стопам матери. Она врач-генетик, учится в аспирантуре, работает в НЦМ. Им всегда есть о чем поговорить. Как говорит мама, дочь изучает генетику людей, а она – генетику вирусов и бактерий.
– Есть хобби?
– Не пою, не пью, не курю, не шью, не вяжу. Люблю писать. Но если раньше это были небольшие рассказы, то сейчас научные статьи, – смеется Октябрина Николаевна.
Свою кандидатскую работу она написала, работая в Санкт-Петербургском НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Пастера, а защитила в Москве в НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Г.Н. Габричевского.
– Люблю путешествовать. В свое время объездила практически всю Европу, Азию. Нравится ездить и по республике. У меня много подруг по школе, училищу, институту, мы ездим друг к другу в гости, много единомышленников по работе и в научной сфере по всей России.
– Любимое место в Якутске?
– Живу в 202-м микрорайоне, поэтому люблю гулять на пл. Победы, нравится Старый город, с сестрами несколько раз отдыхали на сопке Любви. А так живу работой, некогда скучать.
Октябрина Николаевна благодарна всем своим учителям, наставникам, которых встретила на профессиональном пути.
Считается, что миром правят люди. А на самом деле им правят микробы.
– Как они себя поведут, так и будем жить. Люди должны понять это и не портить природу родной земли, – убеждена Октябрина Софронова.
This post was published on 19.06.2020 10:55