«Эта музыка будет вечной…»

Мы сидим в холле гостиницы «Полярная звезда» в Якутске. В конференц-зале проходит какой-то очередной коучинг, где собрались люди, мечтающие получить знания, с помощью которых они хотят поправить свое финансовое положение. Мы же сели в углу холла, рядом с огромной тушей мамонта с вcклокоченной темной шерстью. Мы – это я, Федор Анучин и его супруга Марина…

В новогодние каникулы, несмотря на собачий холод, концертные площадки столичного города предлагают замерзшим якутянам различные шоу — «голубые огоньки», лотереи и прочие концерты. Публика, не избалованная качеством этих мероприятий, голосует за них рублем и, чтобы вконец не испортить свою фигуру обильным новогодним чревоугодием, ходит на эти концерты вкушать духовную пищу.

В один из таких вечеров, аккурат перед Рождеством, в самом главном театре республики состоялся живой концерт очень модного и талантливого исполнителя Алексея Егорова-Өркөна. Обычно я не любитель ходить на караоке-концерты, где, судя по афише, выступают «все звезды». А тут подвернулся совсем другой случай. На местном канале как-то краем глаза увидел рекламу, что Өркөн сделал концертную программу вместе со столичными музыкантами. И даже где-то в Москве дал концерт.

И вот, в течение где-то полутора часов, на сцене театра играли «живые музыканты» и пел Алексей Егоров. Такого великолепного концерта — синтеза якутских и приезжих музыкантов — на моей памяти давно не было, и я написал восторженный пост у себя на Фейсбуке. Правда, покритиковал местных организаторов за организацию концертов-лотерей. Ну, ладно. Мало ли что пишет у себя на странице Константин Федоров. Не прошло и двух часов, как мне по мессенджеру пишет Антонида Корякина, начальник Управления культуры г. Якутска, о том, что со мной хочет познакомиться супруга продюсера Федора Анучина Марина.

Многие говорят, что социальные сети – это зло! Но несмотря на это, социальная сеть Фейсбук в данном случае стала мостиком для моего знакомства с Федором и Мариной, которые оказались организаторами концерта Өркөна. В тот же вечер они пригласили меня на музтусовку в пабе «Дикая утка», где играли джаз приезжие музыканты. Но вы знаете, при всем желании там невозможно общаться. Разве что пиво попить. Но, к сожалению, а скорее к великой радости моих родных, я давно уже «завязал с алкоголем» и прекрасно понимаю, что все «великие дела» творятся только на трезвый ум. Поэтому было решено, что после концертов мы встретимся в тихой обстановке и поговорим за музыку.

Передо мной сидит уже немолодой, уставший, но довольный человек. Это Федор Анучин. Супруга Марина деликатно не встревает в разговор двух мужчин и с интересом фотографирует тушу мамонта с вcклокоченной шерстью. Федор низковатым тембром голоса рассказывает мне о своем детстве и юности. Оказалось, что он родился в селе Дабаан Олекминского района Якутии. Учился в Олекминске до восьмого класса и пацаном приехал покорять столичный город Якутск. А это 70-е годы прошлого столетия! Полвека прошло!

— Тогда без музыкальной школы в музыкальное училище сразу не брали. Пришлось поступать на подготовительное дирижерско-хоровое отделение, — говорит Федор. –Полтора года я там проучился и потом понял, что дирижером я не хочу быть. Увлекся джазовой музыкой. Конечно, джаз тогда мало играли, и я начал карьеру ресторанного музыканта.

В ресторанах в то время играли, в основном, приезжие музыканты и немного местных ребят. Меня удивило количество денег, которое я зарабатывал за вечер, и в то же время количество алкоголя, выпиваемое музыкантами. Несмотря на то, что я начал хорошо зарабатывать, я ушел из ресторана… Деньги меня не сломали! – говорит Федор. Вообще музыка и алкоголь, как две сестры творчества, очень часто идут по жизни вместе. Но рано или поздно, одна из них умирает. Это как бы возвращение к той сентенции, о которой я писал выше: все великие дела творятся только на трезвый ум.

– После ресторана я ушел в очень хороший коллектив в ДК «Пушкина», что на Талом озере. Мы там играли на танцах. Параллельно я преподавал игру на гитаре. В основном в Якутске тогда работали приезжие музыканты из разных республик Союза — Украины, Молдовы… Геннадий Попов, Эдуард Бляхович, Владимир Козак, Эдуард Мартенс, Игорь Илионский и многие другие. Эдуард Бляхович был настоящим любителем джаза, заставлял играть нас джазовые стандарты. Я в душе ругался на него, но сейчас благодарен ему за ту школу, которую он нам всем преподал.

Все эти музыканты были с очень хорошим уровнем подготовки. Вот, например, Владимир Козак впоследствии уехал работать к Бари Алибасову, играл в «Интеграле», с Женей Белоусовым. Эдуард Мартенс, этнический немец, был шикарным гитаристом, играл в ресторане «Север». Впоследствии уехал на историческую родину и там до сих пор является действующим музыкантом. Владимир Козак работал с Владимиром Кузьминым и Ириной Понаровской, а теперь живет в Штатах, переиграл со многими известными музыкантами и рекламирует сейчас самые дорогие бас-гитары «Фадера».

Со всеми, кто приезжал тогда на гастроли в Якутск, эти музыканты играли джем-сейшены. Да и аппаратура музыкальная у нас была намного лучше, чем у приезжих гастролеров. То есть в Якутске в то время было очень много талантливых музыкантов с высоким уровнем игры, у которых можно было многому научиться, — резюмирует Федор Анучин.

И я мысленно начинаю вспоминать прошлый Якутск. Конечно, я застал только середину 80-х годов. Правда, в школе в 70-е годы все поголовно играли на гитаре, учились правильно брать «баррэ». Уже студентом помню на улице Ойунского низенький ресторан «Сайсары», а за углом знаменитую студенческую пивнушку «Аквариум», где собирались все «звезды» того времени. Сейчас там стоит ресторан «Муус Хайа» и ничто не напоминает о тех былых годах…

Наверное, тогда в Якутск люди приезжали не только «за запахом тайги», но и за длинным рублем. Мы их сейчас патриотично называем «временщики». Потому что их уже нету, а мы остались. Вот и творческие люди, которые развлекали публику в ресторанах, тоже уехали, оставив только воспоминания о славных якутских музыкантах. И, может быть, частицу своего таланта. Я не знаю, мог бы кто-нибудь из нынешних якутских музыкантов играть в коллективах, например, Аллы Пугачевой или в джаз-бэнде Игоря Бутмана… Вопрос? Но об этом чуть позже. А тем временем Федор дальше рассказывает мне свою историю жизни.

— После ресторанной жизни я два с половиной года трудился в Якутской филармонии, а точнее в концертно-эстрадном бюро, так оно называлось в то время. Потом в стране наступила перестройка, рестораны начали закрываться, хулиганы начали поднимать голову и невозможно стало работать, — говорит Федор. Теперь-то мы прекрасно понимаем, что те политические процессы, которые происходили в стране, в том числе и в Якутске, медленно и верно вели к развалу большой страны под названием СССР. Начала рушиться пресловутая советская «дружба народов», окраины все больше стали замыкаться по своим «национальным квартирам»… Начиналась так называемая эпоха «суверенизации», в том числе и в музыке.

— Тогда я уехал из Якутска в Москву и долгое время не мог понять, что же мне делать. В то время все вдруг стали бизнесменами, и я не стал исключением из правил. Возил из Москвы в Якутск окорочка, модное тогда «Амаретто», всякие продукты. Время было лихое. Люди быстро богатели и так же стремительно разорялись. Если в 96-м году я стал долларовым миллионером, то после известных событий 98 года я перестал им быть.

В какой-то момент я сказал себе, что не хочу заниматься ничем, кроме музыки. Хотя уже давно тогда забросил это ремесло, но в доме всегда у меня была гитара. И я занялся концертной деятельностью. Возил антрепризные спектакли в большей части на Дальний Восток: в Хабаровск, Улан-Удэ, Читу, даже в Нерюнгри. Уезжал из дому по полгода, а то и больше. Где-то четыре года занимался концертной деятельностью, но потом мне надоела такая цыганская жизнь и я решил вернуться к музыке, — туда, откуда и начинал.

— Продюсированием занялся?
— Ну, продюсер это громко сказано. Я всегда с иронией отношусь к этому слову. Ведь все продюсеры ездят на «Бентли», а я на такси. Стал писать какие-то немудреные песни, записывать их. Первый человек, с которым я начал работать в Москве, это был Коля Гринько.

— Да, я помню Николая. Он закончил здесь в Якутске школу-студию МХАТ. Мы с ним в 90-х годах пересекались на якутском телевидении. Очень талантливый парень. Прямо на ходу сочинял стихи…
— Коля Гринько родом из Жатая. Очень талантливый парень. Пишет прекрасные тексты и песни. Я как-то услышал его творчество, и мы с ним созвонились, встретились и начали делать программу. Помог ему собрать хороший коллектив музыкантов, спонсировал проект, оплачивал репетиционную базу. Он сейчас до сих пор сотрудничает с этими музыкантами. Но для него музыка все-таки хобби. Коля сейчас работает на «Вести-ФМ», «Юмор-ФМ» и много где еще. Его песня «Здравствуй, Якутск», на мой взгляд, самая лучшая песня о Якутске. Кстати, мы с ним совместно записали песню «Якутск, Якутск…» Следующим музыкантом, с которым я сделал еще один проект, стал Алексей Баев.

— А, это тот, который делает очень красивые кавер-версии на якутские песни?
— Да, это он. Алексей тоже родом из Якутска. Мы с ним познакомились в Москве в одном из джазовых клубов, где он играл на барабанах с одним известным американским музыкантом. Кстати, идея делать каверы на якутском языке принадлежит мне. И она вполне удачно получилась. Алексей до мозга костей роковый музыкант. Он, наверное, единственный якутский музыкант, кто играл на сцене королевского Альберт-холла в Лондоне. Мы с ним сделали очень хороший музыкальный продукт. Всё записывали живьем, привлекали знаменитых музыкантов из оркестра Игоря Бутмана. Но дело в том, что на хороший продукт мне хватило денег, а чтобы обернуть его в красивый фантик – нет. Я обращался к бизнесменам, государственным структурам, но никто не помог. Но, как говорят евреи в таких случаях, ты деньги не теряешь, а покупаешь опыт. А опыт, как говорится, дорогого стоит.

— А на Өркөна как вышли?
— Лет пять назад я наткнулся в Ютьюбе на ролик Алексея Егорова: парень сидел чуть ли не в коридоре, играл на гитаре и пел свою песню. Я обратил внимание, что он неплохо играет на гитаре и поет очень чисто, используя мелизматику. Через какое-то время я нашел его номер телефона, позвонил ему и предложил спеть мою песню «С новым годом, Якутск». Они всей семьей спели ее. Получилась очень симпатичная вещь. После этого я предложил ему сделать большой совместный проект и подробно изложил свое видение.

Я сказал, что поставлю сзади него крутых музыкантов и мы сделаем хорошую программу. Предложение было сделано, но у Өркөна не хватало времени. Он же кроме того, что поет, является еще актером, рулит киноцентром, ездит снимать фильмы. Такой многостаночник, в хорошем смысле слова! Алексей именно тот случай, когда Господь Бог просыпал на одного человека очень много талантов.

Так вот, в феврале прошлого года я приехал в Якутск и поделился этой идеей с Антонидой Корякиной. Она поддержала меня, за что я выражаю ей огромную благодарность. И в том числе очень хорошему человеку Александру Ивановичу Шубину. Уже ближе к осени я встретился с Өркөном в Москве и пригласил его на «квартирник», где познакомил с музыкантами.

Например, Ник Лазарев — это крутой бас-гитарист, работавший долгое время в Штатах, джазовый музыкант, который аккомпанировал Джо Кокеру, Стингу, Стиву Уандеру. Правда, сам Ник об этом скромно умалчивает. Тогда как любой другой музыкант, выступавший на одной сцене со Стингом, пусть даже с утюгом, на каждом углу хвалился бы этим. Юрий Погиба, клавишник, работал с Людмилой Гурченко, Аллой Пугачевой, играл в «Арсенале». Сергей Похотин, гитарист, работал с Александром Барыкиным.

И вот мы с этой командой приступили к реализации проекта и начали делать аранжировки. Работали дистанционно. Было очень тяжело, но мы к концу ноября сделали программу и 1 декабря уже дали концерт в Москве. А в новогодние выходные я привез в Якутск большой коллектив по-настоящему именитых музыкантов. Я видел реакцию публики, ее удивление от того, что живьем так можно играть.

— А почему твой выбор пал именно на Өркөна?
— Өркөн из потомственной семьи музыкантов. Я знаю его отца Алексея Егорова-старшего, Георгия Сергучева, Владимира Мохначевского. Это те люди, которые стояли у истоков современной якутской музыки.
Өркөн — готовый музыкант, обладающий композиторским даром. У него песни со сложной и красивой гармонией, он рос на другой музыке — не той, о которой говорится «три аккорда я тебе сыграю гордо». Он, конечно, распыляет свою энергию, но с талантливыми людьми так часто происходит. Если Алексей серьезно начнет заниматься вокалом, я надеюсь, что мы сможем с ним создать качественный музыкальный продукт, с которым можно будет выйти на федеральный уровень и занять свою нишу на эстрадном небосклоне.

— Но это надо продвигать…
— Безусловно, нужны спонсоры, нужна поддержка, в том числе и на государственном уровне. Без денег ничего сейчас не делается. Тем более живая музыка! Те, кто «поет под магнитофон», отомрут скоро. Люди хотят видеть и слышать здесь и сейчас. Пусть живая музыка может звучать где-то коряво, но зато честно! Вот у вас есть группа «Дапсы», которая играет живую музыку. Они, думаю, поймут меня.

—Зато у нас есть концерты-лотереи…
— Ну, это какое-то якутское ноу-хау. Тут власть, наверно, должна обратить внимание, Министерство культуры, например. Нужно, все-таки, разделять розыгрыш лотерей и концерты…

Пока мы разговаривали с Федором Анучиным, короткий якутский световой день стремительно шел на убыль. Якутская зима огорчает нас скупым солнцем, которое, не успев появиться на небосклоне, исчезает, ведя за собой опостылевший и темный вечер.

Прямо депрессия какая-то, рождающая мысли о скудности земли, переставшей рожать таланты? Почему казахи, тувинцы, буряты, монголы, да и многие другие народы могут пробить себе дорогу на большую сцену, а мы нет? Ведь когда-то здесь были классные музыканты, которые почему-то уехали искать счастья на материк, а мы остались. Остались в своем маленьком, пусть и географически огромном, но тесном мире.

С началом эпохи суверенизации и ростом национального самосознания мы, казалось бы, нашли свой единственно неповторимый и верный путь развития якутской музыки. Да, рядом с нами не было ни мартенсов, ни илионских, ни бляховичей, но мы четверть века назад «тащились» от групп «Чолбон», «Айтал», «Чороон», «Сэргэ». Но потом что-то пошло не так и вся эта музыка стала неинтересной для большинства. Молодежь это не цепляет, и мы опять вернулись к своим родным «трем аккордам» и итальянским мотивам. Вот уж действительно, когда говорят, что движение может быть не только вперед, но и назад. Правда, время от времени уже немолодые фанаты этно-рока достают из запыленных шкафов записи этих групп и слушают их за бутылкой коньяка.

— Федор, а что ты думаешь по поводу якутской этнической музыки?
— Я знаю Михаила Тумусова. Это философ, который развивал этническое направление в якутской музыке. Безусловно, он многое сделал для развития именно этого направления, для развития фестиваля «Табык».

Но, скажу честно, как музыкант, в музыке есть свои математические каноны. Нельзя добавлять в произведение лишние полтакта, иначе рушится вся стройная система. В 90-е годы ребята играли так, как могли и, может быть, с точки зрения математики или гармонии это было неправильно. С точки зрения идеи, духовной составляющей, безусловно, это было интересно. Но в музыкальную обертку эти вещи были завернуты неправильно.

Наверное, я не буду оригинален в своей мысли о том, что Артем Троицкий, известный музыкальный критик, сыграл злую шутку с якутским роком, который тогда только начинал расти. Он их похвалил, а они расслабились. А ведь надо играть гаммы, постоянно прокачивать свой уровень мастерства. Хуже нет для музыканта, когда он достигает в своем творческом развитии какого-то потолка.

Опять же есть такое понятие как школа. Это та основа, откуда ты стартуешь. И в этом смысле, я считаю, что появление в Якутске Высшей школы музыки должно дать свои плоды. Кстати, тот же Алексей Баев учился в этой школе. Есть неплохой, конкурентный клавишник Егор Ефимов, тоже, по-моему, там учился. Постепенно уровень якутских музыкантов растет.

Я вот с интересом наблюдаю, как работает Уля Сергучева-Кюннэй. Она сочиняет необычные вещи, с интересной гармонией. Пока, на мой взгляд, находится в активном поиске своего творческого «я». Вот с ней, я думаю, мог бы получиться очень интересный проект. Посмотрим. Вообще в Якутии есть много хороших, техничных, молодых музыкантов. Но, кроме техники, еще нужен талант, который дает только Господь Бог.

— Федор, на мой взгляд, якутская современная музыка находится на перепутье. С этникой «выстрелить» не получилось, в других жанрах выступать — не хватает желаемого уровня. Чем же мы можем удивить мир?
— Я не буду оригинален в ответе. Удивить можно только этникой, но на качественно другом уровне. Для этого надо реанимировать фестиваль «Табык», сделать его разножанровым. Приглашать туда крутых музыкантов. Мне хотелось бы сделать что-то грандиозное, после которого сказали бы — якуты могут! Я патриот.

К концу нашего разговора, как это часто бывает в Якутске, к вечеру потеплело. А это означало, что завтра будет хорошая погода и наконец-то выглянет долгожданное солнце. Я предложил поехать ко мне на дачу и попить чаю из ледовой воды. Мы неспешно собрались и, спускаясь, я заметил, как одиноким взглядом нас провожал огромный мамонт, с всклокоченной темной шерстью. «Нет, они не вымерли», — подумал я.

Константин Федоров.