Елена Борисова: «Медпомощь станет доступнее»

Изменения в сфере здравоохранения начались со слова «оптимизация». Как она сегодня проходит, мы поговорили с министром здравоохранения республики Еленой Борисовой.

Участковых больниц больше нет

— Елена Афраимовна, предстоящая оптимизация в сфере здравоохранения стала больной темой для всех, поскольку она касается всего населения республики. Объясните, пожалуйста, что все-таки происходит?
— Идеи приходят не просто так и не падают с потолка. Они связаны с изменениями федерального законодательства в 2012 году, когда были внесены изменения в основные законы по охране здоровья граждан и территориальному фонду обязательного медицинского страхования.
Что же изменилось? В первую очередь, формат, когда здравоохранение перешло на подушевой принцип финансирования, когда деньги идут за пациентом. Соответственно, чем меньше населения, тем меньше финансовых средств получает учреждение. Вот почему они должны быть конкурентоспособными, предоставлять качественную медицинскую помощь, создавать новые услуги, чтобы привлекать пациентов.
Второе, в нормативной базе разряда медицинских организаций исчезло понятие «участковая больница». Значит, мы должны привести все в соответствие с федеральным законодательством.

В республике — 151 участковая больница. Все они, повторяю, не закрываются, а реорганизовываются во врачебные амбулатории либо в филиалы центральных районных больниц. В труднодоступных местах они будут с круглосуточными койками, в других – дневными. То есть как получали люди медицинскую помощь на местах, так и продолжат ее получать. Как говорится, просто сменятся вывески.
Кроме того, в новом законе четко прописано, какие медучреждения должны быть в том или ином населенном пункте с определенным количеством населения. Так, фельдшерские пункты открываются в местности с населением от 100 до 300 человек, ФАПы – от 300 до 1000, врачебные амбулатории – от тысячи.
К примеру, в населенных пунктах, где проживают 150 человек, положен фельдшерский пункт, а там находится участковая больница. Ну, не поедет туда врач за небольшую заработную плату, потому что это малокомплектный участок. Там так и так работают фельдшеры, вот и откроем фельдшерский пункт. Зачем обманывать людей, что рано или поздно к ним приедет работать врач?
Третий момент: привязка к территории. То есть там, где в непосредственной близости, в радиусе 6 км, есть медицинские учреждения, где человек может получить квалифицированную врачебную помощь, не должны быть фельдшерские пункты.
Мы не воспринимаем это как оптимизацию, а занимаемся территориальным планированием, и наша цель вовсе не сокращение. В первую очередь мы планируем улучшить качество оказываемых медицинских услуг в соответствии со стандартами и порядками медицинской помощи.
— Но вы же понимаете, что в Якутии несколько иные обстоятельства?
— Мы понимаем, что у нас большая территория и не все приемлемо для нас, вот для чего мы досконально изучили состояние наших больниц в республике. Я сама лично объездила 28 улусов, где посетила не только районные больницы, но и учреждения в наслегах, в том числе арктических. Мы изучили все, начиная от кадров, заканчивая состоянием материально-технической базы, и знаем, где что можно сохранить. Скажу, что каждый случай разбираем индивидуально, работаем с местными муниципалитетами. Где-то сохраняем, где-то оптимизируем.

Вместо круглосуточных — дневные

— Много вопросов возникает по поводу закрытия круглосуточных стационаров…
— Закрывая их, мы сохраняем дневные. У людей есть возможность получать лечение и там. Вы поймите, если врач не остается дежурить в круглосуточном стационаре, а в селе он один, и понятно, что он не может работать круглые сутки, то подобное учреждение не может называться круглосуточным стационаром, где подразумевается круглосуточное наблюдение врача. В обратном случае выходит, что доктор, уходя домой, оставляет больного в опасности, либо этому пациенту не нужна круглосуточная помощь, и ее он может получить в условиях дневного стационара.

Кроме того, это связано с законом, где четко прописано, как надо лечить людей с тем или иным заболеванием. Так, больной пневмонией должен лечиться в пульмонологическом отделении либо в терапевтическом, где есть палаты интенсивной терапии, чего, понятно, нет в ФАПах.
Есть и четкие инструкции по маршрутизации пациентов. Например, роды на местах можно проводить, если нет никакой угрозы состоянию матери и ребенка. Если есть риск, они направляются сразу в районную центральную больницу либо в Перинатальный центр в Якутск. Это касается также больных с инфарктом и инсультом. Такой формат нацелен на качество оказания медицинской помощи.
Сейчас многие возмущаются, что мы закрываем и круглосуточные отделения фтизиатрии, а также детские туберкулезные санатории по республике. Мол, лишаем помощи людей и сокращаем персонал.

Людей, болеющих туберкулезом, стало меньше

— Что же происходит на самом деле?
— Во-первых, мы впервые достигли исторического минимума заболеваемости туберкулезом в республике. За последнее время кардинально изменились методы лечения этого заболевания, есть новые хорошие препараты и так далее. По сути, в круглосуточном наблюдении нуждаются условно пять человек из ста. Но им требуется сложное лечение в определенных условиях, а на сегодня материально-техническая база наших учреждений на местах не соответствует современным стандартам.

Во-вторых, там некого лечить. Например, в Моме за последние пять лет в таком особом лечении нуждается всего один больной. Так вот, для его лечения мы содержим отдельное здание в 600 кв.м., на содержание которого тратим два млн рублей в год, хотя могли бы эти деньги направить на те же лекарства. Плюс — 20 человек персонала. Не проще ли лечить этого больного, направив его сюда, в Якутск? Таким больным требуется длительное лечение современными препаратами, способами, которых нет в Момской туббольнице.
Да, мы закрываем стационар, но служба в улусе-то остается. То есть теперь фтизиатр будет вести прием больных в поликлинике. Часть подпадающих под сокращение медсестер перейдет туда же. Как выяснилось, в Момском ЦРБ не хватает среднего медперсонала в процедурном кабинете, у офтальмолога и так далее. Где-то не хватает кадров, а где-то, тем временем, одного больного лечат фактически 20 медиков. Вот такую диспропорцию мы и хотим искоренить.

Мобильные бригады в помощь

— И все же сколько человек попадут под сокращение?
— Исходя из нормативов, порядка двух тысяч, тысяча из которых – свободные вакансии, тысяча – физические лица. Точную цифру назвать пока сложно. Ведь в той же Моме в списках сокращаемых 20 человек, а по сути их может быть только двое. Остальные, как я уже сказала, смогут трудоустроиться в ЦРБ либо возможны другие варианты.
Нами совместно с Центром занятости населения разработана «дорожная» карта, в которой несколько программ: переобучения, переселения, поддержки предпринимательства и другие. Каждый сможет выбрать по желанию то или иное направление.
Кроме того, у нас в республике на сегодня 761 медицинская вакансия. Из них 419 — врачи, 342 – средний медицинский персонал. Поэтому говорить о том, что люди уходят в никуда, – неверно.
Хотя, если посмотреть по цифрам, в России на 10 тысяч человек приходится в среднем 39 медработников, у нас – 62. Это хорошая цифра на самом деле. Просто у нас сконцентрированы они не в тех местах, где надо.

Вот, например, в одном из улусов, не буду говорить где, но недалеко от столицы, укомплектованность кадрами составляет 104%, тогда как в Якутске 57%. В самом густонаселенном пункте нет штатных вакантных единиц. В этом отчасти «виновата» и программа «Земский доктор», «Земский фельдшер»: кадры уезжают на заработки. Сказываются и нагрузка, специфика работы в том или ином лечебном учреждении. Например, если педиатр в Амге обслуживает 20 детей в день, то в Якутске уже 100 при нормативе 40, причем зарплату они получают, несмотря на разную нагрузку, одинаковую. У нас кадров в стационарах больше, чем в поликлиниках.
Так что будем думать над перераспределением штатов, кадров внутри республики.
Каждая ситуация разбирается индивидуально. Мы понимаем, что в труднодоступных наслегах лучше сохранить штаты, а где-то восполнять отсутствие врача могут и мобильные выездные бригады.
— Кстати, попавший под сокращение медработник может участвовать в программах «Земский доктор», «Земский фельдшер»?
— Да, конечно. Тем более, со следующего года должна измениться и сумма выплат для врача и медсестры – 2 и 1 млн соответственно. Изменен и возрастной ценз, вернее, его теперь не будет. Соответственно, в программе могут участвовать и врачи, которые уже вышли на пенсию.
Если медработник желает переехать в другой населенный пункт, у нас есть программа по переселению. В том же Намском улусе не хватает трех фельдшеров, пожалуйста, приезжайте и работайте.

Там, где их нет

— В этом году было введено четыре новых ФАПа, но в то же время ликвидировано четыре…
— Один из них ликвидирован в Якокуте Алданского района, но там и нет, собственно, самого поселка, там фактически проживает один человек, а в ближайшее время ликвидируют и сам поселок. Остальные находились в непосредственной близости с центральными больницами, куда пациенты и не обращались, как в случае с Мегино-Кангаласским улусом. Зачем содержать лишний ФАП, оплачивать дорогие коммунальные услуги, когда те же полтора миллиона рублей можно отдать в центральную больницу и купить, к примеру, онкомаркеры?
Зато мы нынче открыли ФАПы, где отродясь их не было. Вот, например, поселок Хани в Нерюнгринском районе, где проживает более 600 человек. Территориальная отдаленность поселка от Нерюнгри составляет 695 км по железной дороге. Структурного подразделения Нерюнгринской ЦРБ в Хани за все время его существования не было. Теперь там будет врачебная амбулатория. То же самое в Ленском районе, где мы открываем два фельдшерских пункта, там их никогда не было.

Доплата за диагноз

К слову, центры амбулаторной онкологической помощи мы открыли в девяти улусах. И это только начало. По плану они должны открыться в 18 крупных районах.
— Кстати, теперь врачей будут премировать за выявление рака?
— За каждый случай выявления рака во время диспансерного и профилактического осмотров медицинское учреждение получит 2800 рублей, из которых 500 заплатит врачу.
— Не станут ли врачи «за уши» притягивать симптомы и искать повод, чтобы поставить предварительный диагноз «подозрение на рак»?
— Есть понятие онкорегистр, в котором четко заполняется все, начиная от первого шага — до подтверждения диагноза со всеми исследованиями и анализами. Так что ничего лишнего невозможно будет прописать. База онкобольных будет единой по всей России.

***

Главная задача преобразований — обеспечение доступной качественной медицинской помощи, создание системы медицинских организаций на основе потребностей населения с учетом территориальных, климатических и других особенностей.
Ни одно медицинское учреждение в республике не будет закрыто. Однако ведется работа по сокращению количества круглосуточных коек. В связи с этим уйдет часть административного и обслуживающего персонала. Совместно с Центром занятости населения разработан проект, по которому каждому сокращенному будет предложена другая работа на селе, в районе, даже переобучение на другую специальность.
Акцент в данной ситуации делается не столько на экономии средств, сколько на повышении качества обслуживания, доступности, востребованности и эффективной работе каждого рубля и медицинского работника в этой системе.
Минздрав республики планирует отдать приоритет как раз труднодоступным населенным пунктам и Арктической зоне, чтобы обеспечить их узкими врачами и расширить доступность санавиации.