Дмитрий Глуховский: «Я рад, что вернулся»

В этом году столицей Тотального диктанта был объявлен Якутск, а основной площадкой его проведения стал Дом дружбы народов им. А. Кулаковского. Желающих попасть туда было много, ведь здесь читал текст сам автор – писатель Дмитрий Глуховский.

Якутское кино завоевывает экраны

– Якутское кино завоевывает экраны – большие, ноутбуков и смартфонов по всей России. Мне кажется, что якутские фильмы имеют все шансы выплеснуться за пределы страны. Всё это основано на уникальности, а, как мы знаем, уникальность денег не стоит. Нет необходимости тратить сотни миллионов рублей на графику, потому что сама реальность тут настолько удивительная – красивая природа с экстремальными климатическими условиями.

А что касается якутского кинематографа, то это – удивительный микс советской эстетики и мистицизма, проникающего во все сферы, включая повседневные, а также естественность, которая накладывается на традиционную культуру и историю – всё это впечатляет, как и местный менталитет, гостеприимство и радушие. Нотки всего этого, кстати, увидел в том, что смотрю и собираюсь дальше смотреть. С отголосками экзотики, но при этом понятного, родного и близкого. Я мечтал вернуться в Якутию, чтобы ещё раз окунуться в эту атмосферу.

Сценарные структуры в книгах и кино

– Сценарная структура бывает жёсткая. В особенности то, что касается зрительского кино вне зависимости от выбранного жанра.

Есть три акта: первый – это четверть повествования, второй – половина, третья – ещё четверть. В эти строгие рамки надо уложить всю историю и развитие героя, то есть представление персонажа и его проблемы к началу приключения, в которое он отправляется. Дальше у него плюс-минус всё получается, но он не хочет изменять себе и своим принципам. Герой доходит до середины повествования, где ему кажется, что он достиг своей цели. Обычно это ложная победа. Поэтому дальше всё начинает идти под откос до окончания третьей четверти, где всё пропало. И он перерождается, исправляет наконец-то свои внутренние изъяны и решает проблемы по спасению мира, семьи и чего угодно. Самое главное, что в этой кульминационной точке претерпевает преображение и превращение. Персонаж становится настоящим героем и улучшает ситуацию. В эту структуру укладывается весь мировой кинематограф. Артхаусные фильмы действуют немного по другой схеме.

В книге никакой структуры быть не должно. Она может позволить себе бесконечные лирические отступления, интроспекцию (взгляд во внутренний мир героя), что в кино сделать никак нельзя или, наоборот, очень сложно сделать. В фильмах – это диалоговая сцена, монологи и закадровые тексты – плохая история для кино. Обязательно должно быть драматическое действие. Признак хорошего фильма – это возможность смотреть его без звука и при этом чтобы всё было понятно.

Когда переносишь хороший роман в киноформат, нужно нашинковать его как следует и поделить на части, добавить графику и эмоции актеров. Так, чтобы события, разворачивающиеся в книге, соответствовали эмоциональной кривой развития героя. Мера вынужденная, но давайте признаем, что литература – менее массовый вид искусства, чем кинематограф. Чтобы посмотреть фильм, нужно, в среднем, час-полтора, и эффект от пережитого будет таким же.

Борьба с прокрастинацией

Продуктивнее всего работать в самолёте, потому что там ничто не отвлекает. Там изоляция от интернета, мобильных телефонов, мессенджеров, социальных сетей. Они специально так построены профессорами Стэнфорда, чтобы вызывать зависимость. Это не просто прокрастинация, а наличие серьёзного отвлекающего фактора. Мобильный телефон и все приложения заточены под то, чтобы ты не мог провести без них больше, чем пять минут.

В местах, где вынужденно по внешним обстоятельствам нет связи, вдруг выясняется, что ты можешь читать больше, чем десять страниц подряд, можешь работать больше двадцати минут подряд.

Прокрастинация – нормальное состояние, встроенное в любого человека, особенно в креативщика. Про этот механизм написаны тысячи книг, он мешает многим жить.

Хороший способ продуктивности – это строгие дедлайны. Если вам никто их не назначает, поставьте себе цель сами. Как я пишу книги? Я говорю в издательстве, журналистам, читателям в социальных сетях, что книга будет в июне. Дальше уже нет других вариантов. Либо вы идиот, который не может выполнить свои обещания, либо вы будете сидеть и писать тексты.

История снизу

– Взаимоотношения народа и власти – это одна из центральных тем моих литературных исследований. Не только обман, а самообман; не только доминирование и подчинение. Это и история снизу, почему люди готовы принять и ищут «хозяина»; почему люди готовы отказаться от свободы и что они ищут взамен; почему вместо того, чтобы быть гражданами, люди готовы быть подданными, от чего это их освобождает. Свобода обозначает ответственность, и это многих пугает. Когда ты не свободен, то освобождаешься от ответственности, ты примыкаешь к большим организованным группам, где личность, с одной стороны, растворяется, а с другой – можно испытать некие душевные подъёмы восторга и сопричастности к большому и великому.

Мне кажется, в любом человеке заложены как зачатки имперско-подданнического сознания, так и зачатки свободно-гражданского сознания, и они взаимозаменяемы. В пример можно привести немцев, которые до 1930-х годов были сознательными гражданами и участвовали в выборах. А потом, вдруг попав под гнёт нацистов, отказались от старых принципов и с огромным восторгом творили бесчеловечные вещи. Как эта трансформация произошла с людьми, которые считали себя одним из самых культурных и просвещённых народов Европы, за такой короткий срок? Если бы в душе каждого не было заложено базы, которую можно активировать при помощи определённых ритуалов, это было бы невозможно. Это очень интересно и не теряет актуальности. В каждом новом поколении традиции обнулены: есть зачатки свободолюбия, но и желания быть сопричастным к гигантскому муравейнику.

Общенациональная идентичность

– Сейчас ничего исконно русского, дореволюционно русского – нет. Большевики изобрели своего русского человека, чтобы преодолеть наследие Российской империи. Праздники православные были отменены, религия оказалась под запретом.

Я обычный советский человек, смешанный из самых разных народов, населявших СССР. И мне кажется, это правильная и единственная возможность – поддерживать Россию в нынешних её границах. Я за то, чтобы национальные республики продолжали обучение на родных языках и были в курсе своих культурных традиций, это важно. Тем не менее есть общая национальная идентичность, то, что называется россияне, что помогает всё удерживать вместе. Как сделать так, чтобы уважать историю, но при этом никого не дискриминировать? Как выработать новую идентичность, которая бы не отрицала историю, национальное – это большой вопрос.

Русское для меня — это и постсоветское, основанное на языке и накопленном культурном богатстве. Педалирование религиозных тем – это уже шаг к разъединению, там ислам, тут православие, а вон там – буддизм. Я бы не углублялся в это, а описывал жизнь с текущей проблематикой, как в моей книге «Текст». Вот есть такой герой, такой город, проблема не уникальна для Москвы и может произойти в любом городе. Там описано столкновение с современными технологиями. Честное описание, не выдумывание, не предписание – это и есть актуальное формирование культуры. Видя, как другие персонажи сталкиваются, мы находим ответы на вопросы своей жизни.

Автор, герой и читатель

– Я лично всегда отталкивался от темы, неважно, исторической, общественной, личной, а затем подбирал героя. Я, как автор, с моими исследованиями и переживаниями оказываюсь на первом месте. Дальше возникает герой как «выразитель» темы. Сюжет же я раньше строил так, чтобы в своем развитии он иллюстрировал тему. Делаю всё так, чтобы люди думали, будто читают приключенческий сюжет, но только к концу приходят к пониманию, что это всё было не просто так, а являлось метафорой чего-то ещё. Когда всё становится на свои места, герой понимает всю суть этого приключения. Автор пропускает всё через себя. Дальше уже находится читатель — тот, которому адресовано произведение. Мне кажется, это наиболее правильная цепочка.

Литература может себе позволить гораздо большую степень радикальности, потому что ни перед кем не надо за деньги оправдываться. Ты можешь позволить себе предельную искренность, честность высказывания, этические эксперименты в рамках действующего законодательства и, соответственно, какую-то большую степень «надрывности» и оригинальности.

Общечеловеческая история «Обещания»

– К написанию этого небольшого текста я шёл всю жизнь, потому что в нём суммируются некие экзистенциальные размышления, переживания и мысли о взаимоотношениях родителей с детьми. Это опыт общечеловеческий, личный. Когда меня попросили написать текст диктанта, то я поставил перед собой задачу создать его так, чтобы он объединял участников вне зависимости от места проживания, языка, политических взглядов.

Я изучил тексты авторов акции предыдущих лет и подумал, что не хочу пытать участников сложным для восприятия материалом, не хочу реализовывать себя с помощью каких-либо языковых сложностей, а хочу рассказать яркую общечеловеческую историю, чего мне, например, не хватило у других авторов.

Я поставил перед собой задачу создать такой текст, который очень разных участников проекта не разъединял бы, а объединял вне зависимости от их места пребывания, основного языка, политических взглядов. Чтобы, написав этот текст, они могли почувствовать свою общность. Темы, которые я выбрал, понятны каждому — межпоколенческое наследие, женская самореализация, то, что мы оставляем своим детям, и то, что мы получаем от своих родителей.

Столица Тотального диктанта

Когда организаторы Тотального диктанта предложили мне участвовать, они были под впечатлением от истории «Метро» и думали, что под апокалиптический 2020 и 2021 годы я предложу что-то фантастическое. Но лично я от фантастики подустал. Мне захотелось чего-то понятного, реалистического, человеческого. Те, кто читал мои книги, безусловно, меня в этом тексте узнают.

Мне понравились теплота, радушие, гостеприимство местных жителей. Когда объявили конкурс, я сам голосовал за то, чтобы именно Якутск стал столицей Тотального диктанта- 2021, и всячески склонял к этому других членов совета. Здесь удивительный микс советского архитектурного наследия, национальной культуры и какой-то бытовой мистики, плюс ко всему этому — большое влияние русскоязычной культуры. Всё замешано так, что этим пропитан воздух, хотелось ещё раз окунуться в эту атмосферу, и я рад, что вернулся.

Здесь хорошо относятся к русскоязычному наследию, это один из самых интегрированных регионов. Такое впечатление, будто прилетаешь на Марс, а там уже наши.