Дело Шашеля: история одного предательства

30 апреля 1951 года в Якутске был оглашен приговор Военного трибунала войск МВД Якутской АССР: «Именем Союза Советских социалистических республик подсудимый Шашель Павел Захарович, обвиненный в совершении преступлений, ст. 61-1 Уголовного кодекса Белорусской ССР (ст. 58-1 «а» Уголовного кодекса РСФСР) приговорен к 25 годам лишения свободы с поражением в политических правах и конфискацией имущества». Такой приговор получил пособник фашистских оккупантов, скрывавшийся от возмездия в Якутске.

Фильтрация была необходима

К сожалению, с начала 90-х в общественное сознание граждан постсоветского пространства назойливо внедрялись различные стереотипы, например, душераздирающие мифы о судьбе граждан, освобожденных из немецкого плена. При этом «эксперты» по незнанию или намеренно упускают то, что любое государство предприняло бы проверку (и предпринимали, фильтрацию проводили не только в СССР – ред.), чтобы исключить внедрение вражеских агентов на свою территорию, что же говорить об истерзанной фашистами стране.

Здравомыслие подсказывает, что организация фильтрационной проверки репатриантов стала на тот момент насущной необходимостью. Причем в мае 1945 года был установлен срок их регистрации и проверки в количестве 10 дней, но чуть позже срок проверки был увеличен от одного до двух месяцев в связи с массовым наплывом освобожденных граждан.

Более того, невиданный гуманизм многострадальная Родина проявила и в отношении некоторых категорий изменников. Если санкциями ст. 193 Уголовного кодекса РСФСР за переход на сторону врага в военное время предателям грозил расстрел с конфискацией имущества, то к 1946 году многим его заменили шестью годами спецпоселений, после проверки в специальных лагерях НКВД.

По историческим данным, в 1946-1947 годах начались поступления «власовцев» и других пособников фашистов в спецпоселения и большая часть их была освобождена в 1951-1952 годах после отбытия шестилетнего срока. Суровые наказания ждали тех изменников, кто запятнали себя конкретными преступлениями. Перегибы тоже имели место быть, но они не носили массовый и устоявшийся характер, вопреки популяризированному в последние десятилетия мифу.

Новый шуцман

Вот так оказался в Якутске Павел Шашель — спецпоселенец, «мелкий» приспешник фашистов, проходящий по категории «власовец», разнорабочий лесотранспортной конторы треста «Джугджурзолото».

Для большей исторической точности сообщим вам, что трест, переданный Министерству внутренних дел СССР в 1946 году, в 1947 году был переведен в Якутск, на тот момент в его состав входили 5 приисков. Павел Шашель был членом профсоюза и, возможно, думал про себя: «Лишь бы не узнали», а может быть вспоминал своих хозяев, которые после капитуляции фашистской Германии, ещё находясь в Осло, тщательно инструктировали своих подчиненных о том, как вести себя, если попадут в руки советских военнослужащих.

Но пока вернёмся в далекое лето 1943 года. В это время на территории Белорусской ССР господствовали фашистские оккупанты, чиня беспрецедентную по своей жестокости расправу над мирным населением. Каждому жителю всего постсоветского пространства известны трагические судьбы сожжённых вместе с жителями деревень Хатыни, Дремлево, Борки, Шуневки, Олы и еще многих сотен других. Противостояло оккупантам советское партизанское движение, борьба с которым ставилась во главу угла немецкими карателями. Известны нам и ужасы ликвидации Белостокского гетто, о которых упоминается в уголовном деле, хранящемся в архиве республиканского Управления ФСБ.

А пока в деревне Свислочь июнь 43-го, и 23-летний Павел Шашель шагает в комендатуру. В этот день многие из мужчин пришли туда, чтобы послушать речи Ивана Гелды — деятеля белорусского коллаборационистского движения и руководителя одного из разведывательно-диверсионных подразделений Абвера. Многие слушали его призывы, но не все согласились пополнить ряды «Шуцманшафта», но Павел Шашель в тот день сделал первый шаг по пути предательства.

Забегая вперед отметим, что на одном из допросов следователь спрашивал Шашеля, была ли у обвиняемого возможность отказаться от дальнейшей службы в гестапо,  самовольно покинув казарму, на что тот ответил, что такая возможность была. И действительно, такие случаи происходили: обманутые пропагандистскими речами коллаборационистов завербованные, столкнувшись с проявлениями садизма по отношению к землякам, предпочитали скрываться от бывших сослуживцев.

В составе zivil-банд

На следующий день после вербовки в деревне Свислочь Шашель и другие мужчины, согласившиеся служить в подразделениях «Шуцманшафта», были доставлены и размещены в казармах гестапо города Белосток. Обвиняемый вспоминает, как на них заполняли формуляры и вызывали по одному для беседы Иван Гелда и немецкие чины.

Ко времени поступления Шашеля в ряды «шуцманов», приданных к Белостокскому «СД», подразделение уже насчитывало свыше 100 человек. В конце 1943 года его численность увеличилась до 225 человек за счёт прибытия украинского отряда. «Шуцманшафт» был разделен на две «компани» (аналог роты) по национальному признаку: первая состояла из белорусов и носила зеленое обмундирование, а вторая была украинской и носила черную форму.

Основной задачей «Шуцманшафта» было несение охранной службы помещений гестапо, транспортировка и этапирование заключенных. Также их использовали в виде вспомогательной силы во время арестов, но существовали внутри подразделения и специальные команды, которые вели разведывательную, диверсионную и провокационную деятельность по выявлению мест пребывания советских партизан.

Снова забегая вперед, упомянем о том, что в 1946 году, попав из английского плена в советский, Павел Шашель предпочел умолчать подробности своей службы в гестапо. По железной дороге военнопленных привезли на станцию «Угловая» в десятках километрах от Владивостока, затем, пройдя фильтрацию в качестве мелкого рядового «шуцмана», Шашель убыл на спецпоселение сперва в Магадан, а затем и в Якутию.

Всё шло так, как он рассчитывал, как инструктировали его нацисты, однако, даже рядовые преступления не столь легко скрыть, что же говорить о массовых зверствах. Даже если преступники думали, что все их жертвы задушены в газовых камерах и на виселицах, сожжены в печах крематориев или в собственных избах, сброшены в братские могилы — живые свидетели нашлись и заговорили, призывая их к ответу.

А тогда, осенью 1943 года Павел Шашель принял присягу на верность службе гитлеровской Германии, став убийцей своего народа. На допросах же Шашель пытался увиливать от вопросов следователей, подкреплённых свидетельскими показаниями.

Он настаивал, что был простым шуцманом и нёс исключительно караульную службу, охраняя жилые квартиры и служебные помещения гестаповцев. Между тем, в уголовном деле есть свидетельства того, что он был одним из активных участников так называемых zivil-банд.

Задачей zivil-банд были провокации в отношении местных жителей для выявления их отношения к оккупационному фашистскому режиму и партизанскому движению. Судьба тех, кто имел неосторожность высказать при переодетом в гражданское агенте гестапо сочувствие жертвам нацистского террора, одобрение партизанам и недовольство оккупационным режимом, была трагической. В zivil-банды набирались только доверенные фашистам люди, и одним из них был Шашель.

Охотники на людей

Также весной 1944 года Шашель был зачислен в специальный jagdzug-взвод (jagd-охота, zug-группа, колонна с нем.), в составе которого прошел специальную подготовку и занимался активной карательной деятельностью против советских партизан и жителей Белоруссии, Польши, Норвегии. Свидетели подтвердили причастность Шашеля в облавах, арестах, расстрелах советских граждан. В частности, один из свидетелей сообщил подробности участия Шашеля в деятельности банды Леонида в июле 1943 года, когда в районе сел Увороща и Батюки ими проводились карательные операции, длившиеся неделями. Каратели хватали стариков, женщин, молодежь, детей.

Упоминаются в деле и события, произошедшие в ноябре 1943 года, когда «охотниками» в деревне Зеленовичи был схвачен партизанский связной Милюк.  В тот же выезд, когда каратели наведались и в Порозово, и в Новый Двор, и в Лыково, ими была арестована целая семья с малыми детьми, которых заключили в застенки Гродненского гестапо.  Во второй половине января 1944 года бандой Леонида в лесу у деревни Боцьки был застрелен партизан, пытавшийся скрыться от преследовавших его карателей.

Следствие задавало ему вопросы и о зверском убийстве жителей еврейского гетто в городе Белосток. От этих вопросов Шашель также пытался уйти. Однако, под напором неопровержимых доказательств, он признался в участии при расстреле, как минимум, 60 советских граждан еврейской национальности.

Арестованный вспоминает, как после погрома еврейского гетто в 1943 году, под командованием гестаповцев «шуцманы» вывезли очередную партию обреченных в местность под названием «Волчья груда». Уготованная жертвам братская могила находилась примерно в 4-6 км по Волковысскому шоссе от Белостока. Там, примерно в 100 метрах от дороги зияла яма, которая раз за разом, от расправы к расправе, наполнялась телами мужчин, женщин, стариков, детей…

Допрашиваемый сперва стоял на том, что никогда не участвовал в расстрелах советских граждан, затем его память «прояснилась», и он в своих показаниях твердил, что действительно был на расстрелах, но находился в оцеплении на самых дальних рубежах и лишь слышал пулеметные и автоматные очереди, а также последние крики несчастных. Однако, окончательно запутавшись в начальных своих показаниях, убеждал следствие в том, что среди расстрелянных в тот день не было детей.

Позже вспомнил он и о копке по соседству другой ямы, предназначенной для бесчисленных жертв фашистов. А также сообщил, что позже видел, как некоторые сброшенные в яму люди были раздеты, их одежда была свалена рядом, но куда она потом делась он не знает. Но в деле есть свидетельство соседки семьи Шашель из деревни Раневичи: женщина вспомнила, как Павел иногда приезжал к матери в увольнительные, видимо устав от убийств своих земляков, и хвастался обновками и другими «гостинцами», хозяева которых по всей видимости лежали в яме на Волчьей груде. Там же приспешник фашистов «каялся», что ему не нравится убивать людей, но тут же вздыхал, дескать надо, что поделаешь — «долг».

В уголовном деле Шашеля приведены следующие цифры: в Белостоке были казнены 6000 евреев, у «Волчьей груды» в ноябре 1943 года были расстреляны 720 советских граждан как из Белостока, так и окружающих деревень.

В декабре 1943 года там же были расстреляны 172 жителя: 70 мужчин еврейской национальности, 50 женщин разных возрастов и национальностей. В этот стылый зимний день в яме оказались две молодые женщины, прижимавшие к себе до последнего вздоха своих грудных детей. Также в этот день карателями были оборваны жизни двух ребят в возрасте 7-9 лет.

«Волчья груда» всё наполнялась телами убитых: в январе 1944 года там же были убиты 75 человек: 15 мужчин и женщин еврейской национальности, один партизан, один участник польского сопротивления, остальные мужчины и женщины — белорусы и поляки из окрестных деревень.

Фашистами и их приспешниками проводились многочисленные облавы на мирных жителей. В материалах уголовного дела говорится о том, что сентября по декабрь 1943 года в немецкое рабство было угнано примерно 1200 человек из Белостока, а в общей сложности за 1943-1944 годы из Белостока и его окрестностей «шуцманами» было отконвоировано в Германию около 5000 жителей.

Также в показаниях одного из свидетелей упоминается случай, когда 20 июня 1943 года по ул. Синкевича Белостока был убит «шуцман» Вячеслав Назарук, тогда за убийство предателя поплатились 150 жителей квартала «Бояре», сгинувшие в застенках гестапо.

В допросе одного из свидетелей из числа бывших нацистских карателей сообщается о том, что после разгрома еврейского гетто Иван Гелда сообщил подчиненному составу «Шуцманшафта» о том, что он наконец получил полное удовлетворение своей «души». Говорится в деле и о том, что предатели награбили тогда золото и имущество, некоторые из них хвастались «заработанным» богатством.

После разгрома гетто, фашисты принялись за польское население. В деле есть данные о том, что в октябре 1943 года шуцманы участвовали в облавах на граждан польской национальности, и тогда в Белостоке было арестовано до 240 человек. В марте 1944 массовая облава повторилась — арестованы 198 поляков, а в декабре был оцеплен кинотеатр, и гестапо задержало 70 поляков. Конкретно доказано участие Шашеля в облавах на рынке в марте 1944 года и в жилых районах Белостока.

О бесчисленных зверствах немецких карателей и их приспешников, в том числе указанных в данном уголовном деле, можно писать много… За службу в карательном отряде Jagdzug предатель Павел Шашель был награжден фашистской медалью «За боевое отличие».

Цена предательства

Летом 1944 года шуцманы вслед за своими хозяевами отступили в Польшу. По показаниям одного из свидетелей по прибытию в город Ломжа весь личный состав «Шуцманшафта» был расформирован и направлен по частям на распределительный пункт в Лебрехсдорфе. Весь батальон состоял из 12 охранных рот (компани) и выполнял различные задачи. Например, охраняли концентрационные лагеря в Польше. Один из предателей вспоминает, каким издевательствам подвергались заключенные там женщины, констатируя при этом, что детально об этом не сможет вспомнить, так как это было для него обыденностью. За истязание женщин в Широкопасе предатели получали заработную плату в размере 31 марки в месяц.

По мере наступления Освободительной Красной Армии фашисты бежали всё дальше и дальше, но при этом не прекращая своих зверств. Так в обвинении Шашеля приводятся факты массовых арестов норвежских граждан уже в городе Осло. Их группа тогда была присоединена к батальону СС.

После капитуляции нацистской Германии, до передачи советским войскам Шашель находился в английском плену. Про этот период жизни он вспоминал, что их просто собрали и, объявив о капитуляции, велели уходить, кто куда пожелает.  Однако, в уголовном деле есть материалы, в которых значится, что предателей инструктировали каким образом вести себя в советских фильтрационных лагерях.

В деле также приводятся данные, что Павел Захарович Шашель — уроженец деревни Раневичи Свислочского района Гродненской области БССР, приняв гитлеровскую присягу, получал как холостой шуцман заработную плату  в размере 65 марок в месяц, а за выезды в составе zivil-банд претендовал на денежные вознаграждения от 25 до 75 марок.  Вот она — цена предательства.

Уйти от возмездия ему не удалось. Предатель был задержан 29 января 1951 года в доме 50 по ул. Чернышевского, где он жил в Якутске, а о вынесенном ему приговоре суда вы уже знаете.

Пресс-службы МВД по Республике Саха (Якутия) и УФСБ России по Республике Саха (Якутия)