Будущее якутской Арктики

Стратегия развития Арктической зоны Якутии до 2035 года определит будущее значительной части территории республики. Какие основные принципы были учтены при ее разработке, как будет соблюдаться баланс интересов населения и недропользователей?

Это стало темой разговора с экспертом, доктором экономических наук, профессором кафедры государственного и муниципального управления Кубанского госуниверситета (г. Краснодар), начальником отдела Межрегионального центра экологического аудита и консалтинга (г. Москва) Виолеттой Гассий.

В составе рабочих групп она неоднократно была в Якутии, проводила исследования в рамках этнологических экспертиз. Имеет опыт изучения взаимодействия государства, недропользователей и коренных местных сообществ.

Регионам есть чему поучиться у Якутии

— Виолетта Валерьевна, что вы можете сказать о Стратегии?

— Мы участвовали с коллегой в ее подготовке. Очень хороший документ, проделана большая работа. Потому что те направления, которые обозначены в Стратегии, показывают, что Минарктики наладило координацию со всеми ведомствами и учреждениями. Аналитика, сбор информации колоссален.

Отрадно, что республика в настоящее время является единственным арктическим регионом, где принята такая Стратегия.

Очень своевременный документ, учитывая, что в марте 2020 года Президент страны подписал «Основы государственной политики в Арктической зоне РФ до 2035 года». И здесь очень оперативно Минарктики Якутии отреагировал на внесенные изменения.

— Должны ли подобные документы принять другие арктические регионы страны?

— Конечно, потому что в принципе, я думаю, федеральное и региональное законодательство будет приведено в соответствие с «Основами», утвержденными президентом. Другим регионам есть чему поучиться у Якутии. В этом ключе республику надо рассматривать как пионера.

Комплексный подход

—  На днях вы улетаете в Оленек. Какие планы на этот раз?

— Мы ученые и каждый раз бывая в арктических улусах встречаемся с различными социальными группами. Для нас, конечно, важно пользоваться статистической информацией, например, о движении того или иного показателя. С другой стороны, мы первая исследовательская группа, которая вела при подготовке этнологических материалов соцопросы населения. Причем они были масштабными и объемными. Благодаря этому добывающая компания, приходящая на ту или иную территорию слышала, что хочет население.

И это позволяет снизить уровень конфликтности. Потому что жители не всегда положительно воспринимают процесс промышленного освоения территорий. Все всегда боятся, что за этим последует ухудшение условий проживания, уклада жизни, снижение уровня комфортности, в том числе психологического.

— Сегодня много говорят о комплексном развитии территорий. Насколько это применимо к Арктике?

— Северо-Якутская опорная зона имеет огромный потенциал и хорошо, что все это включено в Стратегию. С одной стороны, мы рассматриваем зону, как один из элементов единой системы реализации госполитики в Арктике. С другой — это мощный промышленный центр с современной портовой инфраструктурой, движением товаров, северным завозом. Существует взаимосвязь с вопросами подготовки специалистов, развития человеческого капитала.

Это своевременный документ, который формирует видение северной территории на протяжении следующих 15 лет. Это очень важно, потому что все решения будут приниматься в рамках этой Стратегии. Это факт, которым надо гордиться.

Этнологический аспект

— Какие еще механизмы, действующие в республике, вы бы выделили?

— Взять защиту интересов коренного населения. В 2010 году в республике принят закон об этнологической экспертизе. Это то, чего нет ни у кого. В нем четко говорится о компенсации за причиненный ущерб территориями традиционного природопользования. В том числе, родовым общинам.

— К сожалению, не все считают его эффективным…

— Ну во-первых, в республике он должен быть обязательным к исполнению. С другой стороны, любой принимаемый механизм с течением времени показывает необходимость своего совершенствования. И сегодня, благодаря министерству, «белые пятна» активно уничтожаются.

За девять лет было принято 16 экспертиз, из них восемь (это очень большой показатель), принадлежит нашей исследовательской группе. Только в прошлом году уже 10.

— Как говорится перед законом все равны…

— Сейчас, я считаю, задача руководства не пугать недропользователей. Потому что любой из них понимает — он платит налоги, принимает местных жителей на работу. Исходя из своего понимания социальной ответственности выделяет средства на разного рода праздники, оказывает спонсорскую помощь, предоставляет технику и т.д. Примеров этому много.

И тут появляется закон об этнологической экспертизе, который говорит: ты работаешь здесь, на территории традиционного природопользования, есть понятие негативного влияния на близлежащий поселок и, соответственно, необходима компенсация. Любой человек на это скажет: обязан ли я это делать?

— Какой же выход вы видите?

— Задача органов власти заключается в том, чтобы наладить диалог таким образом и развить механизмы открытого взаимодействия, чтобы не было конфликта.

Бывает так, что мы приезжаем куда-нибудь и нам местные жители говорят: вот там кто-то копает, мы видели технику, нам нахамили в ответ. Но можно же поступать по-другому.

Когда недропользователь информирует о своей деятельности, показывает план, где будет техническая дорога, устанавливаются правила взаимодействия. Это начальные этапы, когда часть вопросов решается. Все эти моменты описаны в этнологической экспертизе.

Благодаря Якутии мы можем сказать, что здесь есть положительный опыт. Руководство компаний не воспринимает это, как безумную социальную нагрузку. Есть примеры, когда недропользователь сам заинтересован в найме местного персонала. Посмотрите, как работают «Алмазы Анабара», «Арктик Капитал».

С этой точки зрения не совсем справедливо будет говорить только о традиционном природопользовании. Есть такое понятие «житель Арктики». Это те же медсестры, воспитатели, учителя, работники котельной и другие. Они тоже живут на этих территориях и в таком случае также могут требовать определенного рода компенсации.

— Еще с 90-х годов Якутия активно работала с международными организациями — «Северным форумом» и другими. Учтен ли этот опыт в новом документе?

— Там очень много сказано о международном сотрудничестве. Сегодня республика очень активно включена в международные проекты. Обмен опытом продолжится. Может не только в студенческо-научном смысле, а лучше бы это шло по линии Минарктики. Потому что управление территориями и изучение положительного опыта Канады, США предполагает много того, что мы можем перенять. Но нельзя копировать и это невозможно. Потому что это другая система и она исторически формировалась по-другому.