Боец с позывным «Историк» рассказал о педагогах на передовых позициях и детях в зоне СВО

Наш сегодняшний собеседник – человек с самой мирной профессией. Учитель, причем в третьем поколении. Но так как информация о его участии в СВО – закрытая, говорить о принадлежности к конкретной династии не будем, равно как и называть его имя. Ограничимся позывным, а он у него связан со специальностью – «Историк».

«Помочь своей стране»

— Мое решение отправиться на СВО тоже связано с историей напрямую. Историки не предвидят будущее, а прогнозируют на основе своих знаний. Я видел, что мы правы, а учитывая все моменты — хронологические, и политические – было понятно, что надо сделать все максимально возможное, чтобы поскорее достичь целей  специальной военной операции. Да и работа у нас такая – растить и воспитывать новое поколение, которое бы не знало ужасов войны, подобной Великой Отечественной. А обстановка перед началом СВО становилась все тяжелее и тяжелее, появилось много беженцев с Украины. Но так не должно быть – гнать людей из-за принадлежности к какой-то национальности, из-за того, что говорят они «не на том» языке. Вот тогда я и задумался о том, чтобы поехать туда и делом помочь своей стране.

Подготовку я получил хорошую. Сначала на срочной службе, через которую прошел в юности. «Срочка» — один из этапов включения человека в гражданственность, этап взросления для юношей, своеобразная инициация. А современную переподготовку прошел перед отправкой на СВО. Обучали нас инструкторы-профессионалы. Никто сейчас не бросает в бой необстрелянных людей – серьезно «натаскивают» на бои в городских условиях, лесопосадках .

«На передовых позициях много учителей»

— То, что я увидел, оказавшись там, в принципе, соответствовало моим представлениям: сейчас очень много информации оттуда, в том числе видео боевых и штурмовых действий. А открытием стало, что там много моих коллег — именно на передовых позициях мне встретилось большое количество учителей или людей с первичным педагогическим образованием или около педагогическим. Неважно, преподавал человек историю или физкультуру, но вот что работавших с детьми там достаточно – это факт. По моим наблюдениям — трое-четверо из десяти. То есть среди людей из системы образования много патриотов, и мне очень импонирует, что мы не остались в стороне.

Какие настроения у местного населения? Для всех главное – чтобы поскорее все закончилось, чтобы торговля пошла, чтобы можно было жить спокойно. Тяжело просыпаться и вздрагивать, слыша стрельбу на соседней улице. В то же время невозможно находиться постоянно в страхе, и там понимаешь, что человек действительно приспосабливается ко всему: жители Донецка, к примеру, могут преспокойно гулять, когда «бахает», по нашим понятиям, совсем близко. Хотя на городских улицах я видел таблички с именами мирных жителей, погибших при обстрелах: имя, фамилия, год рождения, и очень страшно видеть в этих скорбных списках детские имена, а их там много.

«Чтобы детям ничего не угрожало»

— Детей там вообще много. Конечно, есть и бабушки, и дедушки, и молодежь, которым некуда податься. Но вот именно присутствие детей в зоне, где все против человека, бьет по душе сильнее всего. Бывало, едем работать, а мальчишки, которые до того гоняли на самокатах, останавливаются и машут руками нам вслед. Конечно, непосредственно в тот момент в голове проносятся разные мысли, в том числе «может, они за нами следят?» Всякое же бывает. Но сейчас, по прошествии времени, как наяву видишь этих пацанят, глядящих на тебя, стоя на краю разбитой дороги.

В зоне боевого соприкосновения школ, разумеется, давно нет. Школ нет, а дети есть. Кому-то из них уже семь, восемь, десять лет, а они за парту еще не садились. Поэтому работа там предстоит большая.

Конечно, как учитель я из профессионального интереса ознакомился с украинскими учебниками. И знаете, что меня поразило? Они со школьной скамьи учили детей воевать. Переврали всю нашу общую историю. Поэтому сейчас мы продвигаемся, мы идем к победе ради того, чтобы этого больше никогда не было, чтобы детям больше ничего не угрожало.