Анатолий Бурцев: «Ренессанс якутской культуры основан на литературе»

Ему на днях исполнится 80 лет, а он до сих пор читает лекции (его пары об иностранных писателях помнят все наши филологи). Первым на Дальнем Востоке защитил докторскую по английской литературе. Много лет проработал деканом и проректором ЯГУ-СВФУ. Написал очерки о каждом из 31 народном писателе Якутии. Его первым аспирантом был известный прозаик Андрей Геласимов. Сегодня наш рассказ о профессоре СВФУ Анатолии Алексеевиче Бурцеве.

«Весенняя пора»

Он родился 14 октября 1944 года в районе Залог в Якутске и вырос там же. Тогда за Логом царил полный интернационал: русские, татары, евреи, саха и даже цыгане. Анатолий был спортивным парнем, занимался легкой атлетикой, даже становился капитаном школьной сборной по баскетболу.

Учились только на русском, и, может, поэтому он в старших классах самостоятельно решил научиться читать и писать на родном якутском языке (тогда владел только разговорным). Или, может, гены потянули. Родители Бурцева родом из села Крест-Хальджай, а ведь раньше это была Таттинская земля – колыбель якутских писателей. Отец Алексей Андреевич работал журналистом, мама Вера Яковлевна Степанова трудилась швеёй. Кстати, дед по отцу Андрей Игнатьевич Бурцев выбирался головой Баягантайского улуса.

И вот каждый вечер перед сном Анатолий читал роман Николая Мординова – Амма Аччыгыйа «Сааскы кэм» («Весенняя пора»). Тогда он понял всё богатство и мощь якутского языка.

В связи с этим мне вспомнилась смешная история. Будущий бронзовый призёр чемпионата мира по боксу Александр Михайлов попал в спортроту, где всех гонял грозный усатый русский старшина. Однажды он увидел его с книгой. Незаметно проходя мимо, он посмотрел на заголовок и обмер – старшина читал «Сааскы кэм»! Так сдружились два саха славянской внешности – Михайлов из Среднеколымского улуса и Николай Жирков из Сайсар, первый в Якутии мастер спорта международного класса по боксу.

Туманный Альбион

Школьные годы пролетели, и перед Анатолием встал вопрос: кем быть? Может, поступить в институт физкультуры? Данные и результаты позволяли. Или стать журналистом, как отец? На выбор повлияли учителя русского языка и литературы – в первой школе Бурцева учила Любовь Петровна Носкова, в третьей – Изабелла Ивановна Григорьева, ставшая позднее министром образования. Поступил Анатолий на филологический. Причём и там не бросал спорт и даже после окончания вуза одно время был капитаном сборной университета по волейболу.

Английскому языку прекрасно учил Аполлон Иннокентьевич Семёнов, некогда попавший под репрессии. Дипломную Бурцев писал у прекрасного специалиста Владимира Андреевича Лебедева, у которого была богатейшая библиотека. Именно у него он брал книги Киплинга, Стивенсона, Оскара Уайльда, Сомерсета Моэма, Джеймса Джойса. Их тогда не то что не жаловали – считали вредными для советской молодёжи.

В 1967 году Анатолий Бурцев окончил ЯГУ и остался ассистентом на филфаке. В 1975 году завершил обучение в аспирантуре МГУ по специальности «Литература стран Западной Европы, Америки и Австралии» и в том же году защитил кандидатскую «Проблема ориентализма и развитие английского рассказа в конце 19-го века».

В 1990 году тема его докторской называлась «Английский рассказ конца XIX – начала ХХ веков: проблемы типологии и поэтики». Хотя в те годы казалось: где СССР и где чопорная Англия? Но довелось Анатолию Алексеевичу побывать на Туманном Альбионе. Выступал на симпозиуме в Оксфорде, в самом знаменитом зале этого университета Хайтейбл (Высокий стол), где с высокой трибуны Бурцев рассказал о святителе Иннокентии (Вениаминове). Выступал он с докладами также в Кембридже, в Кингз-колледже Лондона, а ещё в шотландском Эдинбурге.

Литературный ренессанс

Анатолий Бурцев создал свою научную школу «Якутская литература в контексте мировой культуры». Стал первым специалистом на всём обширном Дальнем Востоке, уверенно владеющим материалом мировой, русской и якутской литератур. А началось всё с профессора-историка Федота Софронова, который пригласил Бурцева стать отраслевым редактором по якутской литературе в проекте «Энциклопедия Якутии». И Анатолий Алексеевич начал рассматривать родную литературу широко и глубоко, не изолированно, локально от зарубежной и русской, как это делали ранее литературоведы республики.

Сейчас, на взгляд нашего юбиляра, происходит ренессанс якутской культуры, которая, по его мнению, в первую очередь носит литературоцентричный характер. Все наши успехи и прорывы в изобразительном искусстве, театре, музыке, кино, моде (да даже в кулинарии!), прежде всего, основаны на фундаменте якутской литературы – на трудах Кулаковского, Алампа, Ойунского, Амма Аччыгыйа, Суоруна Омоллоона, Элляя и других. В начале было слово – это ведь и про нас.

Хотя, казалось бы, якутской литературе всего сто с четвертью лет – в 2025 году будет отмечаться юбилей «Байанай алгыhа» («Заклинание Байаная» — самое первое произведение Алексея Кулаковского, основоположника якутской словесности).  Но корни-то у неё многовековые – от олонхо и фольклора. Именно из них питается самобытная якутская поэзия, гарцующая на Пегасе-Дьесегее (культ коня очень развит у народа саха). При этом ощущается и влияние Пушкина, и Серебряного века, особенно у Натальи Харлампьевой, считает Бурцев.

Если вся русская литература вышла из гоголевской «Шинели», то наша из олонхо и русской классической литературы («Сааскы кэм» из Толстого, например).  Василий Яковлев-Далан во многом идет от национальной традиции вкупе с историческим романом Вальтера Скотта в своих мощных произведениях «Глухой Вилюй» и «Тыгын Дархан». При этом мастерски использует прием «местного колорита» – воссоздавая костюмы, обряды, интерьеры жилищ, оружие, орудия труда, еды и питья. Николай Лугинов в романах «По велению Чингисхана», «Время перемен», «Хуннских повестях» великолепно владеет приёмом «потока сознания» и внутреннего монолога героев, как у Достоевского и Толстого. Если перевести романы, повести и рассказы якутских писателей на иностранные языки, как бы мощно они прозвучали! К примеру, Иван Гоголев, Далан, Лугинов, Николай Габышев и другие. Та же «Лиственница, состарившаяся со мной», поставленная в кино, прогремела на весь мир. Так что наша литература ждёт своих мастеров-переводчиков.

Друг поэтов и писателей

Писатель Андрей Геласимов, чьи произведения сейчас переводят на иностранные языки, учился у Анатолия Алексеевича на факультете иностранных языков (ФИЯ). Потом работал преподавателем в ЯГУ и стал первым аспирантом Бурцева, кстати, защитившим диссертацию на тему «Ориентальные (восточные) мотивы в эстетике и творчестве Оскара Уайльда» на ведущем ученом Совете страны (в МГУ), как и его руководитель. Когда Геласимов приезжал в Якутск, то непременно заходил в аlma-mater и встречался с учителем. В последний раз он презентовал свой роман «Холод», написанный на местном материале.

На русском языке превосходно писали поэты Алексей Михайлов, Айсен Дойду, пишет Ариадна Борисова, чьи романы основаны также на олонхо и якутском фольклоре. В своё время супруга Алексея Михайлова Марта Георгиевна Михайлова опекала творческое объединение «Белая лошадь», где собирались талантливые молодые люди.

Анатолий Бурцев, прежде всего, литературовед. В 2025 году, возможно, выйдет очередное издание его книги «Народные писатели Якутии». Первое увидело свет в 2015 году – в него вошли очерки о 24 авторах, удостоенных такого почетного звания. Второе появилось в 2021 году, и тогда их было 29. Сейчас 30-м вошёл в этот сонм Дмитрий Наумов, бывший зампред и министр сельского хозяйства, который прославился рассказами о якутской деревне. А 31-м народным писателем стал Николай Борисов — Ньукулай Уус.

До них обладателями такого звания были бывший главный редактор газеты «Якутия» Владимир Фёдоров, ведущая НВК «Саха», поэтесса Наталья Михалёва – Сайа. Их выбирает высокая комиссия. И о каждом очерк пишет литературовед Анатолий Бурцев. Среди его работ были и о друзьях – народных поэтах Якутии Василии Сивцеве, Семёне Руфове, Моисее Ефимове.

Любовь вернётся

У Анатолия Бурцева в юбилейном 2024-м году вышли две книги, которые вы видите на фото. В том числе и труд «Подводя итоги». Но это, на мой взгляд, ещё рано. У Анатолия Алексеевича 20 монографий, около 400 научных работ (более 50 статей вышли только в журнале «Полярная звезда»). Его любимыми книгами являются в мировой литературе – «Сто лет одиночества» Габриэля Маркеса, в русской – рассказы Чехова, в якутской – «Весенняя пора».

Конечно, сейчас люди мало читают настоящую литературу. Массовое чтиво, дамские романы, дешёвые детективы не в счёт. И наш герой совершенно согласен с мнением великого учёного-филолога, культуролога Михаила Бахтина о том, что гениальное произведение живёт в «большом времени» (и каждое поколение в нём находит что-то новое). Для этого оно должно отвечать двум критериям: гуманизму (признанию общечеловеческих и национальных ценностей) и, собственно, таланту писателя, который посредством созданного им художественного мира внушает читателю высокие морально-нравственные ценности.

Сегодня литература воспринимается вне идеологии, вне политики, исключительно как эстетический феномен, но Анатолий Алексеевич уверен, что любовь к чтению, необходимость в настоящей литературе вернется.  Жаль только, что литературная критика, которая могла бы направлять этот процесс, пока остается проблемным вопросом в якутской литературе.